Афера Сатаны (ЛП)

Мое сердце бьется с перебоями, доктор Рози не сводит с меня глаз.

— Ты думаешь, они настоящие?

Я отшатываюсь назад с расширенными глазами, ошеломленная ее вопросом, но не удивленная им. Этот вопрос — именно то, чего я боялась.

— Какого черта ты спрашиваешь об этом?

Доктор Рози сдвигается с места, словно настраиваясь на долгий разговор.

— Сибель. Мы нашли твоих приспешников.

Взмах кнута. Она рывками дергает меня туда-сюда. Я не могу удержаться на ногах.

— Хорошо, и? — огрызаюсь я. — Их задержали?

Ее губы сжались в тонкую линию.

— Сибель, — начинает она снова. — Они — манекены.

Мой мир кренится вокруг своей оси. В моем горле образуется камень, который неуклонно растет, пока я не начинаю чувствовать необходимость вцепиться когтями в горло. Я не могу дышать. Мои руки бросаются к подлокотникам, вцепляясь в них так крепко, что ногти начинают ломаться. Все вокруг кружится, а клинический голос доктора Рози звучит приглушенно, как будто я застряла под водой, а она кричит на меня сверху.

— Сибби? Ты со мной? — ее голос звучит яростно, громко и резко.

Я вздрагиваю, но в конце концов делаю вдох.

— Это неправда, — шепчу я. Моя грудь сжалась, а глаза не могут сфокусироваться. — Это неправда! — повторяю я, выкрикивая слова.

Доктор Рози поднимается со своего места и мягко побуждает меня нагнуться. Я слушаюсь, укладываю голову между коленями и просто пытаюсь дышать. Мне нужно вцепиться когтями в грудь, в горло. Рвать мышцы, пока они не позволят мне снова дышать. Доктор Рози держит меня за руку, напоминая, что я могу дышать.

В течение следующих нескольких минут я полностью поглощена паникой, схватившей меня, как пиявка. Наконец, я чувствую, что моя грудь разжимается, а дыхание выравнивается.

Это не первый раз, когда я оказываюсь в таком положении в кабинете доктора Рози. Вот почему я ненавижу приходить сюда.

— Ты ошибаешься, — задыхаюсь я, мое дыхание все еще неровное и прерывистое.

Доктор Рози вздыхает и возвращается к своему креслу.

— Сибель, сегодня с тебя достаточно. Давай продолжим на следующей неделе.

— Нет! — реву я, мой позвоночник выпрямляется. У меня кружится голова, но я выдерживаю, пока пустое лицо моего доктора не возвращается в фокус. — Скажи мне, что ты имеешь в виду. Немедленно.

Она смотрит на меня, кажется, раздумывая, стоит ли ей продолжать. Она снова вздыхает, но рассказывает мне.

— Все люди, которые подходят под описание твоих приспешников — манекены. Это механические манекены, которые двигаются, но они не… живые.

Я качаю головой, слезы, которые я так старалась сдержать, теперь текут по моим щекам. Она лжет. Она должна лгать. Я видела их своими глазами. Прикасалась к ним. Целовала их. Разговаривала с ними. В течение пяти лет! Зейд… он видел их, не так ли?

— Но мы… мы были вместе, — настаиваю я, утирая сопли с носа. — Я чувствовала их.

Доктор Рози сохраняет нейтральное выражение лица, но в ее голубых глазах светится что-то похожее на сочувствие. Я все еще хочу проткнуть их. Сейчас больше, чем когда-либо.

— На манекенах были найдены следы твоей ДНК, Сибби. Наряду с секс-игрушками.

Я снова подаюсь назад.

— Я никогда в жизни не пользовалась ими! — восклицаю я, пораженная ее намеками. Я чувствую, как кровь приливает к моим щекам, и злюсь, что она видит мое смущение. Я никогда в жизни не смущалась. — Ты думаешь, люди не заметили бы, что я таскаю с собой манекены и трахаю их? — огрызаюсь я, испытывая отвращение к ее намекам.

Она вздыхает.

— У тебя очень непростое расстройство. Невозможно точно сказать, как выглядели твои действия, но можно с уверенностью сказать, что большинство твоих взаимодействий с приспешниками были галлюцинациями. Я подозреваю, что после изрядного времени, когда ты хотела почувствовать немного больше связи, ты физически взаимодействовала с манекенами. В остальном, нет никаких доказательств того, что ты носила их с собой. Их не нашли в полицейской машине, которую ты угнала, и никто из персонала никогда не видел, чтобы манекены пропадали в рабочее время.

Я качаю головой. Воспоминания, они такие реальные. Такие яркие. Я никак не могу себе это представить. Воспоминания о том, как они прикасались ко мне. Мы смеялись, плакали и убивали вместе. И она говорит мне, что все эти воспоминания фальшивые. Она говорит мне, что я сфабриковала каждое взаимодействие. Это, блять, просто невозможно.

— У тебя были слуховые, зрительные и соматические галлюцинации, — продолжает она, ее тон клинический. — Ты видела, слышала и чувствовала то, чего на самом деле не было. Ты видела манекены и оживляла их в своей голове. Ты была одна, напугана и очень потеряна, Сибби.

На этот раз я не поправляю ее. То, что она описывает, это то, что я чувствую прямо сейчас.

— Поэтому, чтобы утешить себя в период одиночества, ты создала друзей в своей голове, вдохновившись манекенами в доме. Они были лишь плодом твоего воображения.

Я моргаю на нее, потрясенная ее глупостью.

— Тогда кто хоронил тела? Кто убирал беспорядок? Это всегда делали мои приспешники.