Аферист

— Завтра поеду, попробую договориться с венчанием. Но сначала запишем тебя мещанкой, — шепчу я, тяжело дыша.

— Да мне все равно, лишь бы с тобой, — шепчет она.

Братья ждали на завалинке. При виде меня вскочили и поклонились.

— Так, ребята, сейчас мы кое-что проверим, а потом получите задание. Пров, схвати меня крепко, так, чтобы не вырваться. Посмотрим, что можешь.

Пров ухмыльнулся и хищно подступил. Словно в струбцину зажал. Я дернулся. Нет, бороться с ним не по силам. Приемом, пока они не знакомы ему, справлюсь. Рывок в низ, захват за кисть. И без точек тоже рисковать не буду. Нажал, кисть ослабла. Теперь бросок за руку. Обозначил добивание в горло. При ударе тела о землю поднялась пыль. Парень смотрит в небо.

— Это, барин, как это?

— А вот так. На то я и барин, чтоб хитрости всякие знать. Яков, иди сюда. Если нападать будешь, как ударишь?

Младший переминается:

— Да уж вдарю, будьте покойны.

— Ну и вдарь.

— Зашибу?

— Зашибешь, в другой раз приставать не буду.

Яков примеряется. Удар короткий, резкий без замаха. Блокировал локтем и уклоном. Я не боксер, но несколько связок во время службы показали и отработал. Мало ли. Карате для махача не предназначено.

Яков махнул в голову. Я уклонился. «Что-то слабо, никак силы кончились» — подначиваю его. Теперь надо дождаться, когда руку поднимет. Вот начало движения. Ухожу с линии атаки и костяшками пальцев в область желчного пузыря. Яков осел.

— Это куда он тебя? — Склоняется над ним Пров.

— Крепкие вы ребята, — хвалю парней, — приеду, кое-что изучим.

— И что, так же смогу? — кряхтит Яков.

— Конечно, и даже лучше. У тебя пальцы крепче.

— Известно, натрудил.

— Молодец. Труди и дальше.

Не барское это дело, с крестьянами силой мерятся. Рисково. Но надо. Личный авторитет никто не отменял.

В Сулич я решил надеть костюм, который купил. Бриджи с непривычной застежкой на пуговицах сбоку — как клапан вверх поднимается. Укороченный сюртук или, я бы назвал длинная, до середины бедра куртка. Воротник обычный. Просится под него платок. Тут все с платками, как стадо поэтов.

Местную моду я не готов поддерживать. «Как денди лондонский одет…» — это про них Пушкин писал. Кто во что горазд. Все такие утонченные, в обтягивающих лосинах или бриджах, во фраках. Особо модные еще и косметику используют. Чтобы презирать это, надо пройти поколениям через пекло гражданской войны, послевоенное дворовое детство и передать свои понятия дальше. А тут ничего еще, ломающего через колено народ, не произошло. Когда читал, что у юноши румяны потекли от жары, воспринимал, как инопланетную экзотику. Точнее, никак не представлял. А тут ходят, модничают. Когда я смотрю, на мужчину, то оцениваю его уверенность взгляда, черты лица, как отражение внутренней силы, потом фигуру, как потенциальные физические возможности. А эти денди заставляют портных вату подкладывать в нужные места. Позеры, одним словом.

Крестьянская одежда для меня удобней, но статусу нужно соответствовать. Поэтому платок на шею я повязал и стал похож на доктора Ватсона, особенно в кепи. Под костюмом белая батистовая рубаха. На ногах высокие ботинки на шнуровке, почти по колено, бриджи их прикрывают. К такому костюму шпагу не возьмешь. Беру нож и вешаю его на брючный ремень под куртку. Доставать неудобно, зато не видно. Хороший нож, широкий и очень острый. Умели же делать.

Перед поездкой решил поговорить с прислугой, ставшей доверенными лицами, а для Алены агентами.

— Давай, Карп, выкладывай все сомнения. Кое-что про себя знаю, но и тебя с охотой послушаю.

— Многое болтают, — он обернулся на дверь, — а насчет сомнений, так сильно сумлеваюсь, что ты сын покойному барину.

— Рассказывай, — кивнул я.

— Перед вашим появлением аккурат за неделю приехал сам господин Гурский. Староста ему на кресте божился молчать, да все равно прознали. Устроили они все по сговору. Вот такой мой сказ, раз сам спросил. Но ты человек хороший. Раз попал на это место, значит, Богу так угодно.

— Это точно. Попал. И деваться некуда.

— А все же староста приценивается. Мол, пережили того барина, переживем и этого.

— Понял. Пусть пока будет. Там разберемся.

Мне запрягают лошадку, и на рассвете я выдвигаюсь в городок. Не все пока Карп рассказывает, не хочет пустые слухи доносить. Но это дело времени. Любого агента нужно воспитывать, приучать к себе. Слухи тоже нужны. У опера если проверенная информация, то это будущее уголовное дело. Ее уже не скроешь, надо реализовывать. А слухи — непроверенная. Оперативная называется. Потому что оперативным путем получена. По сообщению агентов, доверенных лиц, личные наблюдения и аналитические предположения. И когда все эти разговоры, шепотки и сплетни складываются в мозаику, я чувствую себя на месте. Не столько от владения информацией, сколько от понимания истиных человеческих взаимоотношений и мотивов. Сейчас моя задача просчитать активных игроков. Понятно, что Гурский комбинацию построил, но зачем? Чуйка подсказывает, что не ради меня.

Глава 8