Аферист Его Высочества

Ровно через неделю после этой блестящей победы великий князь Михаил Николаевич был удостоен получением четвертого ордена Святого Георгия 1-й степени. «За разбитие наголову Кавказскими войсками, – как гласил приказ государя-императора, – под личным предводительством Его Высочества армии Мухтара-паши в кровопролитном бою 3 октября 1877 года на Аладжинских высотах и принуждение большей части оной сложить оружие».

Через несколько дней Михаил Николаевич отбыл в Тифлис исполнять обязанности не только главнокомандующего, но и кавказского наместника. Жена и дети встретили его как героя. Собственно, таковым он и был в этой войне, которая после поражения Мухтар-паши пошла на убыль. Остальное довершили на Кавказе отряды генерал-лейтенанта Лазарева и генерала от кавалерии Лорис-Меликова, взяв Карс и блокировав Эрзерум, взять который не удалось. Армия же великого князя Николая Николаевича после ряда неудач взяла Плевну, Софию и Адрианополь, где в январе 1878 года и были подписаны предварительные мирные условия с Турцией.

В феврале в Сан-Стефане был заключен предварительный мирный договор, а летом в Берлине заключен мир. России по нему отошла южная часть Бессарабии, потерянная в результате неудачной Крымской войны, и Карская и Батумская области, населенные армянами и грузинами, коими надлежало опять-таки заниматься наместнику Кавказа.

Он и занимался. Покуда кавказское наместничество было вновь не упразднено, а сам великий князь не был отстранен от должности наместника и главнокомандующего, то бишь дела, ставшего основным во всей его жизни. Вот тут-то, судя по всему, и должна была начаться та самая инерция в человеческом понимании, без особых треволнений и событий. Так оно, верно, и было бы, ежели б не Ольга Федоровна. Она, несомненно, была его вторым предназначением. Ну, и еще дети.

Это была любовь. И уважение. И дружба. Максимум, что возможно между мужчиной и женщиной, если учесть, что это представители двух совершенно разных племен. А может, и особей, пришедших на землю из абсолютно непохожих миров.

– Моя Олюшка, – так Его Высочество звал свою супругу.

– Мой рыцарь, – так Ее Высочество называла своего мужа.

Великий князь и вправду чем-то был похож на рыцаря – высок, статен и великодушен. Достоинство и честь – эти слова не были для него пустым звуком. Хотя время вносило свои коррективы в эти два понятия.

Ну когда, скажите на милость, столбовой дворянин не брезговал заниматься торгашеством? Всегда брезговал. Во все времена. Кроме нынешних. Даже князья-Рюриковичи заводили торговые предприятия, чтобы ковать денежку. Особенно преуспели в сем деле Голицыны – род весьма многочисленный, коими (прости господи) хватило бы вымостить дорогу от Петербурга до Москвы.

А отношение к женщинам? Оно все более и более становилось потребительским. И ежели дело пойдет так и далее, то скоро уважение к женщине как к божественному созданию сойдет на нет, что нанесет непоправимый удар по семье как основе государства, цементирующей его. А семья – это свято…

В общем, Михаил Николаевич был настоящим рыцарем. В классическом значении этого слова и понятия. И потеряв одно свое предназначение, он обрел второе, в лице Олюшки. А великая княгиня еще более утвердилась в своем единственном предназначении. И заключалось оно в ее муже и ее семье.

Так они и жили после 1881 года. Счастливо, потому что правильно. И правильно, оттого что счастливо. Так счастливо, аж завидки берут…

* * *

Письмо Лихачева вместе с прочей корреспонденцией принес великому князю на серебряном подносе его камердинер Матвей Ферапонтыч. Так звала старого отставного фельдфебеля вся прислуга петербургского дворца Его и Ее Высочеств. Так звал его весь «двор», что располагался в бывшей усадьбе сенатора Балка на Миллионной улице. И так звали отставного фельдфебеля в семье великого князя.