Аффект Дьявола

Это же было так… закономерно. Маме — ещё нет и пятидесяти. Возраст такой, когда вся жизнь ещё впереди. И стоит посвятить её себе — поколесить по миру, увлечься чем-то новым, влюбиться, в конце-концов. А она сидит в кухне и рыдает так, словно небеса рухнули на её плечи и она ничего не может с этим поделать.

— Мам, — осторожно позвала я, и когда она отняла руки от лица, уточнила: — Так, ты влюбилась, и? Он оказался не тем человеком?

Она посмотрела на меня так, словно я сказала самую большую глупость на свете, и на душе стало легче.

— Нет. Самым лучшим.

— Угу. Отлично. И почему ты нас не познакомишь?

И снова рыдания. Да что, чёрт бы всё побрал, происходит?

— Я… я ему отказала-а-а. Он мне предложение сделал, а я отказала. И теперь мне очень плохо.

— А отказала-то почему?

В кухне повисло молчание. Даже казалось, я слышу стук собственного сердца, которое колотилось так, что готово было выпрыгнуть из груди.

— Потому… что уже поздно. Мне уже пятьдесят скоро. Какие свадьбы, Аля-я-я?

Какая несусветная глупость! Мне снова хочется смеяться, только боюсь, что мама воспримет это по-своему. А ещё чувствую такое облегчение, будто с моих плеч разом сняли непосильную ношу.

Итак, мама влюбилась, но почему-то решила, что она недостойна быть счастливой, потому что ей уже за сорок. Нет, я могла бы её понять… наверное… Хотя, кому я вру? Я не могла её понять от слова «совсем».

— Как его зовут?

Поднявшись на ноги, я заходила по кухне туда-обратно, махнула высунувшемуся из гостиной Даву, который тут же скрылся в комнате.

— Ю-юра.

— Хорошо. И ты ему сказала, что не выйдешь за него замуж. А он?

— А он просто развернулся и ушёл.

Бывает. Не все мужчины готовы бросаться за любимой женщиной и умолять её не уходить. И это, в целом, нормально.

— А чем он занимается?

— Он военный. В отставке. Увлекается садоводством. А что?

— А где живёт?

— В Выборгском районе. В Осиновой роще. Там у него дача как раз. Мы туда ездили недавно.

Мама всхлипнула и прежде, чем она снова погрузилась в рыдания, я потребовала у неё непререкаемым тоном:

— Давай мне его адрес.

— Аленький, ты уверена, что мы правильно поступаем? — поинтересовался Давид, паркуя машину на узкой улице меж двух металлических заборов.

— Абсолютно. Просто иногда стоит… ну… немного помочь тем, кто по каким-то причинам боится своей судьбы.

— Хм…

— Ты со мной не согласен?

— Согласен-согласен. — Муж поднял руки вверх, словно бы сдавался, и я открыла дверь машины, выходя на улицу.

В воздухе разлился аромат жасмина и сирени. Чуть терпковатый и сладкий — его хотелось вдыхать полной грудью. И вообще то место, где мы с Давом оказались, навевало такое же умиротворение, как и наш с ним дом в Испании.

— А хорошо тут. Странно, почему она отказалась за него выйти. Жили бы себе за городом, классно же, — проговорила я, останавливаясь возле высокой калитки, но не решаясь нажать кнопку звонка.

— Как будто ты не понимаешь, — покачал головой Дав и всё же позвонил. — Твоя мама просто привыкла жертвовать своим счастьем в угоду другим людям.

— Но ведь это неправильно!

— Вот именно. Это неправильно.

От дальнейшей беседы нас избавил появившийся на пороге хозяин дома. Он распахнул перед нами калитку, и я застыла на месте, не зная, что сказать. Понимала только, почему мама выбрала именно его. Он внушал такое ощущение какой-то мужественности и внутренней силы, что это было физически ощутимым.

— Добрый день, — поздоровался с нами Юрий, а я поймала себя на том, что стою и нелепо открываю и закрываю рот. И ни слова не могу сказать.

— Добрый день, — пришёл мне на помощь Дав, пожимая протянутую руку. — Мы от Татьяны. Это её дочь Альбина, я — муж Али.

Юрию хватило доли секунды, чтобы понять, о ком речь, после чего он отступил, давая нам возможность пройти, и мне стало легче дышать. Значит, выгонять нас не собирались, что не могло не радовать.

Через два месяца

— Горь-ко! Горь-ко! — раздались крики гостей, после чего мама, уже не смущаясь, сама потянулась за поцелуем к новоиспечённому мужу.

Всё прошло как нельзя более гладко. Сначала простая, но красивая церемония в ЗАГСе, потом прогулка по городу, а следом — ресторан в Зеленогорске. Его украшали под моим чутким руководством, которое я умудрялась осуществлять даже будучи в другой стране.

— Аля, да угомонись ты уже! — рыкнул Невский, когда я снова принялась вертеться на стуле, чтобы понять, всё ли в порядке.

— Мне просто нужно…

— Тебе просто нужно успокоиться. Всё более чем отлично.

— Хорошо. Но торт…

— Я уверен, торт тоже привезут вовремя.

Выдохнув, я быстро закинула в себя порцию салата. Оказалось, что голодна так, будто вечность не ела. А всему виной нервы. Казалось, что в свадьбу мамы и Юрия я должна вложиться едва ли не больше, чем в свою собственную. Мне просто очень хотелось, чтобы мама была счастлива, даже мои собственные тревоги и страхи меркли перед этим желанием и становились призрачными.

— А пойдём потанцуем? — неожиданно предложил Давид, когда официант сменил блюда в третий раз.

— Сейчас?

— Да. Сейчас. Хоть это и праздник твоей мамы, я имею полное право на полчаса внимания моей жены.