Афган

Вечеринка и вправду получилась довольно символичной. Даже меня впечатлило, как паренек из солдатской палаты буквально пару дней назад наелся чего-то запретного, и его потом долго полоскало. Невольными свидетелями чему стали все. У нас тут как в деревне – на одном конце пукнул, а на втором уже направление на анализы выписывают. Смотреть в лицо вечности через замочную скважину чаши Генуя или турецкого унитаза, кому как больше нравится, охотников немного. Но мне налили в кружку водки, я окунул туда медаль и выпил. До дна. Напиток, хоть и был приобретен в военторге, был ни разу не люксовым, и мне пришлось приложить усилие, чтобы убедить его, что у меня в желудке не так уж и плохо, обижаться и уходить вот так сразу не стоит.

Посидели, поговорили и вышли с Михайловым на улицу подышать свежим воздухом. А что, вечером вполне себе приятственно, уже не жарко и еще не холодно. Континентальный, чтоб его, климат.

– А ты же после института, как тебя в армию занесло? – зачем-то спросил я. Наверное, почувствовав родную душу, решил дать человеку выговориться. А то народу вокруг всегда до хрена, а поговорить толком не с кем.

– Это, блин, история, как из индийского кино. И то там пришлось бы сильно сокращать сценарий из-за преувеличений, – засмеялся он. – Институт у меня без кафедры, и после выпуска выбора не было – только рядовым на полтора года. А куда денешься?

– Лучше, чем два, но хуже, чем ноль, – заметил я. Тут можно было и промолчать, но выпитый алкоголь давал себя знать.

– А призыву предшествовала насквозь романтическая история. Ромео и Джульетта в декорациях развитого социализма. Короче, папа-адмирал не очень хотел видеть свою единственную дочь рядом с еврейским выродком. Не тот жених оказался. Перед тобой единственный в мире представитель финско-еврейского населения.

– Да уж, что ни говори, редкое сочетание. А по профилю и не скажешь, – я пригляделся к носу старшины. Не, обычный шнобель, ничем не выделяется.

– Что там рожа, адмиралы, они такое на генетическом уровне чувствуют, – усмехнулся Игорь. – Так что со значком камээса-вольника меня отправили прямиком в ашхабадскую учебку с ВУС [3] «командир отделения артразведки». Для справки – это, считай, смертники. Саперы и диверсанты нервно курят в сторонке. Но, говорят, наши устраивали гешефты даже в концлагере, так что я родную нацию не подвел и к концу учебки стал досрочно сержантом и вместо постижения науки воевать больше при штабе отирался. Как самого умного и сообразительного меня отправили в командировку в Термез. Попал на начало формирования двух батальонов охраны. Начинали вдвоем – я и начштаба в чине майора. И ящики с личными делами. Ну потом обросли народом, почти тысяча человек штата. Весело там было – охота, рыбалка, пьянки, стрельбы. Понравилось мне там – офигеть. Как родные все стали. Ну тут я расслабился и вписал себя замком в штат. Так и попал за речку.

– Охренеть, доброволец, получается?

– А ты думал, такие только в кино бывают? Четыре месяца, как говорится, не вынимая, по горам бегал, в рейды ходил. Пока в один прекрасный день не убило нашего секретчика, прапора. И тут наш еврейский или финский бог решил, что хватит уже. Всё дело в том, что батальон у нас отдельный, армейского подчинения, должность только через округ. А работа стоит! А пока там в Ташкенте до нашего рапорта руки дойдут, пока нужного человека найдут, да пришлют… Допуск в секретку только у начштаба и командира. Как думаешь, сильно им хотелось этим заниматься?

– Вы, сволочи, что, думаете, я за вас свою работу делать буду? – вспомнил я армейскую мудрость.

– В точку, – засмеялся Игорь. – Начштаба вдруг выяснил, что тот, с кем начинали, с ними и остался. Значит, и допуск есть. Ну и сразу: «Тащ старший сержант, ходь сюда, чего скажу». Я в отказ, да куда там. Если есть шанс не брать на себя ответственность, то его надо использовать. Так мне сразу дали старшину и ключ от секретки. И врио нач секретной части.

– В нашей стране нет ничего более постоянного, чем временные меры, – заметил я.

– Истину глаголешь! Но ладно, тут до дембеля всего ничего осталось, еще немного в госпитале покантуюсь, а там и домой пора собираться.

– Небось, богатств скопил немало? – полушутя спросил, но мне интересен был этот аспект.

– Давай завтра, там надо долго рассказывать.

* * *

Если дерьмо есть, то в него обязательно кто-нибудь влезет. Наверное, Мамедов наложил руку не на весь запас «Тонуса», хотя я ведь писал тогда большими буквами про первый класс опасности. Мне кажется, я знаю источник этой заразы – сраный ночной генерал-лейтенант Павлик Тимофеев. Видать, вращение счетчика в его глазах уничтожило остатки здравого смысла.

А случилось вот что. Прямо на смене упали одна за другой две медсестры хирургического отделения. Генерализованные судороги, проблемы с дыханием. Одну в итоге утащили в реанимацию.