Афган, любовь и все остальное

Сергей сдержал слово. И теперь у местных пацанов есть вполне приличный спортинвентарь. Четыре кожаных мата составляют борцовский круг. К ним боксерский мешок и «груша». И это не считая разнокалиберных гантелей и небольшой штанги на сто двадцать килограмм. Кимоно председатель не достал. А вот самбистких курток и борцовок с десяток в наличии. И при таком оснащении спортзала, вернее спортивной комнаты при клубе, грех не поучит пацанов тонкостям японской борьбы. Тем более я в этом году появился, как действующий чемпион России в среднем весе. Кстати и кимоно свое тренировочное захватил. Радует, что пацаны занимаются очень прилежно Прямо каждое мое слово ловят. И в который раз убеждаюсь, что человека принимают по его делам, по его поступкам. И мы наверное сделали что-то хорошее для местных жителей, если к нам относятся совсем не плохо. Когда в сентябре мы собрались уезжать, то нам принесли два десятка банок с вареньем и маринованными грибочками. И громадный мешок с вяленой рыбой. Я поначалу даже растерялся от такого изобилия продуктов. Как это все везти? Над чем Сергей только посмеялся:

– На себе что ли тащить будешь? До самолета довезем. А на месте тебя тоже встретят. – что в общем то и верно. Деликатесных грибочков хватило до Нового года.

Все спокойно, все привычно. У нас снова учеба. Катя на четвертом курсе, я на третьем. Усиленно пытаюсь найти квартиру. И пока ничего приличного не нахожу. И дело даже не в деньгах, хотя и это очень накладно. Квартиры, предназначенные под съем, надо вначале ремонтировать. Все в основном в убогом состоянии. Я уже родных и знакомых к поиску подключил, но пока ничего стоящего. О свадьбе не заикаюсь. Какая семья, если я не могу решить вопрос с жильем. Так что пока очки набирает Марина Владимировна. Два раза был у них дома. Встретили приветливо. Если не считать вопрос хозяйки дома о моем здоровье. Ведь она тут же с ноткой сочувствия поинтересовалась, не прогрессирует ли контузия. Спросила так, что Катя посмотрела на нее очень даже выразительно. Выходит и этот вопрос у нее на контроле. А что я хотел? Отбил девушку от завидного жениха, а взамен ничего не предоставил. Любовь любовью, так ей сыт всю жизнь не будешь. Как говорят в Одессе: любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда. Понимаю что это глупо, но мне кажется, что Катя моя женщина на всю жизнь. И уверен, что сделаю все возможное и невозможное, чтобы она была счастлива. Глупый, я еще не понимал, что деньги не самое главное в этой жизни. Они конечно вещь великая, но по сравнению с любовью ни что. Катя не просто для меня любимая женщина, она мое счастье, моя судьба. Был бы рад не расставаться с ней ни на минутку. Я спокоен и счастлив, когда она рядом. Такое наверное выпадает не каждому. Случись все по обычному, житейскому варианту. Пересекись я сразу с блондинкой Зоей. Мы бы ровно и спокойно шли по жизни. Нам было бы хорошо в постели. Родили бы парочку прелестных ребятишек. Изредка переругиваясь без особой злобы. И все было бы как у всех. И хорошо с одной стороны, а с другой очень уж предсказуемо, типично и вяло. Меня не очень привлекает определенность – предсказуемость. Ведь сейчас я умру за свою женщину не задумываясь. Сильно конечно сказано, но я не очень то и преувеличиваю. И эта любовь в будущем принесет много переживаний. И мне кажется, что я к ним готов. Я всегда хочу замирать от ее шепота и горячих губ, которые так страстно меня целуют.

А пока суть да дело, на дворе уже январь 1988 года заканчивается. И снова судьба вмешивается в мою жизнь. Подкидывает подарок, который меняет нашу с Катей жизнь. Я стал на голову выше и значимей в глазах не только моей любимой, но всех родных и знакомых, включая Никитина. Не говоря уже о Катиной маме.

Четвертого февраля меня снова вызвали в знакомое здание КГБ в мрачном переулке. И снова тот же лысый чекист неопределенного возраста в своем тесном кабинетике пытается выяснить, как это я умудрился попасть во французский кинопрокат. И снова в ответ бубню, что ничего не помню и вспоминать не хочу. И наконец после двухчасовой и совершенно пустой беседы, товарищ открывает карты. Меня оказывается пригласили во Францию, в Париж, на премьеру фильма. Один из персонажей которого я. Собственной персоной, во всей своей армейской красе. Что я могу сказать по этому поводу? А ничего. Только искренне удивиться. А еще через пять минут удивляюсь еще больше, когда чекист говорит мне, вроде как обыденные вещи. Мол на мое имя в московском филиале солидного зарубежного банка, пришла энная сумма от постановщиков этого фильма. Так сказать гонорар. И мне надо распорядиться этими деньгами.

– Как я понимаю, поехать мне во Францию нельзя.