Афган, любовь и все остальное

Села за стол, а кушать не хочется. С трудом втолкнула в себя кусочек хлеба, запила молоком и ушла в свою комнату. Состояние такое, что не хочется даже мыться. А может она не хочет смывать то, что осталось от этой неожиданной встречи. Ведь до сих пор чувствует прикосновение его рук, запах его тела. Такого родного, близкого. А стоит помыться, и шампунь все это уничтожит, а вода безжалостно смоет. Боже, за что ей такое наказание? Почему она не может выкинуть из головы всю эту любовь? Почему не может начать все сначала? И вместо того, чтобы быть сильной и гордой, отдалась на волю этим уже чужим рукам и губам. Она говорит чужие, а они такие теплые и родные. До чего докатилась, если позволила все. Она, уважаемый врач, всегда спокойная и уверенная в себе, по крайней мере с виду, оказалась лежащей на своем рабочем столе с ногами закинутыми на плечи мужчины. И это при не запертых дверях, ведь в любой момент мог кто-то зайти. Но ведь никто не вошел. И это может тоже судьба? Кстати, а так они никогда не делали за свою в общем то не длинную супружескую жизнь. И если честно, то это было восхитительно приятно. И это еще слабо сказано. Боже, а когда Димка целовал ей колени и живот, она чуть сознание не потеряла. До чего она докатится с такой жизнью? А в душе, как себя не обманывай, а теплится надежда на возвращение любимого мужчины. Она все простит. Все забудет. Станет для него покорной восточной женщиной, пусть только вернется. Пусть все будет по старому. И пусть у ее маленькой дочурки будет любимый папочка. Она это хочет всем своим существом, но где то далеко, на самом донышке души поселилось сомнение. Это никогда не случится. Она не знает почему, но этого больше не будет. Ей становится страшно и до жути одиноко. И чтобы уйти от этого, она быстро встает и уходит в ванную. Надо все это выкинуть из головы и выходить замуж за хирурга Женечку, у дочки в конце концов должен быть отец. На этой решительной ноте и заканчивается вечер.

Потом два счастливых дня с Дашуткой на даче. Десять спокойных на работе. И вдруг шок – критические дни все не наступают, а через две недели стало все понятно: она беременна. Пока приходила в себя, раздумывала, прошел месяц. Надо бы все рассказать Дмитрию, узнать как он к этому относится. Да вот беда, она не знает его номера телефона. А набрать те цифры на клочке газеты не решается.

Но отзвониться по этому номеру все же пришлось, мамина коммерция затрещала по швам. На полученные от Дмитрия доллары Марина Владимировна купила два киоска – контейнера на Центральном рынке. Место отличное, проходное. Все идеально, все по уму, как она говорит. И ни какие ей бывшие зятья не нужны в принципе. Но это оказалось не так. Ровно через две недели выяснилось, что на месте ее киосков будет строиться магазин. А она со своими контейнерами пусть убирается на все четыре стороны. Марина Владимировна попыталась искать правду среди учредителей рынка. Но это все равно, что ягненку просить защиты у волка в темном лесу. Место конечно ей могли выделить, не проблема, но за это надо еще «зелень» отстегнуть этим самым учредителям. Бывшая хозяйка контейнеров, широкая в заду черноокая бабища, еще довольно молодая, ее просто – напросто обманула. Она то прекрасно знала про строительство.

Марина Владимировна сначала впала в шок, потом ударилась в истерику. И наконец пришла в себя более – менее, когда Катя отпоила ее какими то травами и лекарствами. И посоветовала все же позвонить по оставленному Дмитрием телефону. Она вняла разумному совету дочери и ровно через три дня снова была прежней Мариной Владимировной, вполне уверенной в себе. Молодой человек, с которым она встретилась, посетовал, что она немного подзатянула со звонком. Но он свяжется с Дмитрием Викторовичем, тот сейчас в дальней командировке. И после дополнительных инструкций, тот скажет, что надо дальше делать. А коли молодой человек будет связываться с ее бывшим зятем, так пускай заодно расскажет о ее бедах на коммерческом поприще. Ей так хочется наказать свою обидчицу, а еще больше вернуть назад деньги. За всеми этими делами Катя осталась один на один со своей глобальной проблемой. И когда Дмитрий наконец вспомнил о ней и позвонил, то она уже приняла решение и помощи ни от кого не ждала. Поговорила с ним спокойно и ровно, больше упирая на мамины проблемы. Почему она не решилась сказать ему о своей беременности, она и сама не знает. А еще через месяц, когда влюбленный в нее однокурсник Евгений Ройзман предложил ей руку и сердце, ответила согласием. Но при этом поведала соискателю ее любви и сердца, что беременна от бывшего мужа и аборт делать не собирается. Женя забрал руку и сердце назад, и больше к этой теме не возвращался, хотя при встречах здоровался с ней очень даже приветливо.