Афганистан - мои слезы

«Еще одна трагедия в Кабуле,—думал я. — Война принесла столько страданий в каждую семью. Неужели этого мало?»

Человек, сбивший мальчика и сбежавший с места происшествия, только еще больше усилил мою боль за этот парод.

«Будет ли когда-нибудь конец горю и страданию?» — задавал я себе вопрос, глубоко потрясенный ужасом происходящего.

Всей бригадой мы медленно направились обратно к своему грузовику. Чувство отчаяния и безнадежности, казалось, полностью лишило меня сил.

Затем меня осенила мысль.

— Пожалуйста, попроси всех сесть на траву, — сказал я Абдуле. Я всегда с большим уважением относился к своим мусульманским друзьям, но в этот момент я почувствовал огромную необходимость помолиться, обращаясь ко Христу.

Абдула перевел, и я смело сказал:

— Мы сейчас будем молиться за сбитого мальчика и его семью.

У этих мужчин, постоянно живущих в отчаянных обстоятельствах, уже не осталось места для сострадания к кому-нибудь, кроме своих семей. Не мигая, они уставились на меня. Я вытянул вперед руки, повернув их ладонями вверх: именно так молятся мусульмане, выражая этим свое подчинение Богу. Они быстро сделали то же самое.

Хотя мусульмане не молятся с закрытыми глазами, я все же закрыл глаза. Из глубины сердца у меня вырвалась молитва, обращенная к моему Спасителю. Несколько слезинок скатилось по щеке, и я вспомнил, что афганские мужчины не плачут, но ничего не мог с собой поделать. Несколько минут мы оставались в полном молчании.

Медленно, не зная чего ожидать, я открыл глаза и увидел неподвижные серьезные лица друзей с глазами, полными слез.

Несколько секунд я сидел, переводя взгляд с одного лица на другое. В то краткое мгновение, когда наши глаза встретились, между нами произошло что-то очень важное. Я вдруг почувствовал, что мы стали очень близкими людьми. Мы больше не были представителями Запада и Востока, я больше не был их начальником, а они — моими подчиненными. Мы стали друзьями, мы вместе ощутили боль мальчика и пережили присутствие Бога. Мы вместе смогли найти прибежище в этом жестоком мире.

Невероятно быстро подошло время, когда нам с Джули пора было возвращаться в Соединенные Штаты, чтобы навестить своих родных, с которыми мы не виделись уже четыре года.

За два дня до отъезда я отправился на велосипеде попрощаться с каждым из чавкидаров. Мы пили чай, а затем мне нужно было сделать то, что всегда для меня было немыслимо сложно — проститься с моими друзьями. Прежде чем расстаться, я просил у каждого из них позволения помолиться. Они все без исключения дали свое согласие.

Я не знал, противоречило ли это их обычаям или нет, но, положив руку на плечо каждого из них, сидя на краю раскладушки, я молился вслух за них и их семьи. Затем, после традиционного троекратного объятия, я исчезал в темноте ночи. Пройдя несколько шагов и обернувшись назад, я всякий раз видел смотревшую мне вслед одинокую черную фигуру, четко очерченную на фоне освещенной двери.

Когда мы готовились к отъезду в Соединенные Штаты, нас с Джули утешала мысль о том, что мы обязательно вернемся в Афганистан. Мы сделали все что могли, чтобы показать любовь Христа Его людям.

В Америке нас ждали не только наши родные, но и афганские друзья, потому что вскоре после нашего отъезда из Германии американское правительство пересмотрело свое решение, и им выдали разрешение на въезд.

Но, покидая Афганистан, я даже не подозревал, что мне удастся возобновить дружбу с одним выдающимся афганским юношей. Не знал я и того, что этот молодой человек стоит на пороге одного из самых великих открытий в своей жизни, и мне снова удастся увидеть непостижимую Божью волю в искусно сплетенном узоре обстоятельств.

Глава двадцать первая

Он не играет в игрушки

Наш путь домой пролегал через Кабул, Дели, Франкфурт, Нью-Йорк, Кливленд. Но я окончательно осознал, что приехал домой, только когда попробовал маминой домашней лапши и прокатился с отцом по улицам Бристольвиля и Хауленда.

Я спросил отца, клюет ли в озере рыба.

— Окунь клюет, — ответил он. Правда, отправившись на рыбалку, ничего, кроме нескольких рыбешек и маленького карпа, мы так и не поймали.

— Ладно, я их всех в другой раз выловлю, — деловито заявил отец.

Погостив некоторое время у родителей, мы захотели увидеться со своими друзьями. Джули не терпелось разузнать все новости и подарить всем подарки, которые мы привезли из Афганистана.

Обсуждая со мной планы, Джули сказала:

— Давид, давай так спланируем поездку, чтобы заехать к Люси и к моему брату во Флориду, и, конечно же, к Ноэлю с Джойс в Южную Каролину, и еще к афганским друзьям в Калифорнию и Вирджинию, и ...

— Хорошо, хорошо, хорошо! — рассмеялся я, перебивая ее грандиозные замыслы. — Только давай не все сразу.