Афганский караван. Земля, где едят и воюют

В битву на носилках – генерал Надир-хан

Афганский патриотизм основан на вере в то, что любой афганец отвечает за судьбу других афганцев. В каждом из нас живет глубокое убеждение, что быть афганцем значит иметь неразрывную связь со своей родиной и всеми своими соотечественниками.

Как я могу судить по собственному опыту, ярче всего это проявляется в годину тяжелых испытаний.

Прекрасным примером этого может служить история военачальника Надир-хана и его семьи. В страшную зиму 1929 года мошенник Хабибулла (Бачаи Сакао – «сын водоноса») вместе с бандой своих приспешников захватил кабульский трон. Генерала Надир-хана, полного решимости изгнать узурпатора, доставили на носилках с его больничного ложа во Франции на борт корабля британской компании P amp;O в Марселе. В феврале он прибыл в Пешавар, город близ индо-афганской границы.

Преодолевая невероятные трудности, генерал со своими братьями одерживал победу за победой в боях со сторонниками Хабибуллы на фоне все усиливающихся опасений, что Британия или Советский Союз, а может быть, и обе империи разом ворвутся в Афганистан и объявят его своей территорией.

В это время женщин и детей из семьи военачальника держали заложниками в Арге, огромном укрепленном дворце в Кабуле.

Когда войска освободителей уже приближались к столице, некий Мулави Абдул-Латиф, весьма противоречивая личность, прибыл в лагерь главнокомандующего с посланием от тирана. В нем говорилось, что все влияние Надир-хана будет восстановлено, его родные отпущены, а земли и имущество возвращены, после чего он сможет править страной совместно с узурпатором.

Ответ был таков:

«О тиран, сын водоноса!

Я получил твою депешу и сделал вывод, что твои советники неверно информировали тебя о моих мотивах. Единственная цель, ради которой я выступил против тебя, состоит в том, чтобы уничтожить губительный раздор, посеянный тобой среди нашего народа. Мое самое большое желание – восстановить в нашем государстве мир и покой.

Я полагаю, что в достижении этой цели мне способен помочь каждый мой соотечественник, даже ты…

Я хочу, чтобы ты потрудился на благо своей страны. Однако в первую очередь тебе следует отказаться от притязаний на верховную власть, ибо ты не обладаешь для этого достаточным умением и вдобавок неугоден народу… Я буду сражаться против тебя до последнего вздоха… Больше мне нечего сказать тебе по этому поводу…

Что же касается моих близких, то я могу лишь заметить, что все они находятся на попечении всемогущего Аллаха…»

Когда освободители подошли к Кабулу и приготовились обстреливать крепость из пушек, мятежники отправили Надир-хану второе письмо. За каждое ядро, пущенное в сторонников Сына водоноса, они обещали казнить по одному члену генеральской семьи.

Госпожа Самарут-Сирадж, жена Сардара Шах Вали-хана, брата Надир-хана, тайком передала своему мужу такую записку:

«Во имя Аллаха, стреляй! Иди на штурм и избавь страну от этого негодяя. Мы не боимся».

Вознеся молитву, братья-воины атаковали крепость и спасли заложников живыми и невредимыми. Узурпатор бежал, разбросав за собой золотые монеты в расчете задержать погоню, но вскоре был схвачен.

Генерал Надир-хан вступил в город с триумфом, и его немедленно возвели на престол. В дальнейшем он правил под именем Мухаммеда Надир-шаха.

Восточные хитрости

Однажды послы королевы Виктории в накрахмаленных париках и тесных официальных костюмах прибыли в Кабул для переговоров с эмиром Абдуррахман-ханом, который слыл жестоким и самовластным правителем, проявляющим чересчур большой интерес к России.

Доверенные люди эмира в Индии заранее сообщили ему об этом визите, и он успел хорошо к нему подготовиться.

Делегатов провели в тронный зал Арга, кабульского дворца-крепости, и усадили по правую руку от монарха, который занимался своими повседневными делами.

Придворные, слуги и стражники стояли или сидели вокруг в зависимости от своего ранга, храня чинное молчание и неподвижность, как положено в присутствии восточного правителя.