Афины и Акрополь

Торжественная процессия в день Великих Панафиней начиналась от Дипилонских ворот квартала Керамик, медленно проходила по Священной дороге и завершалась в Эрехтейоне на Акрополе. Процессию возглавляли самые знатные и почтенные граждане государства: магистраты, пританы, булевты, полководцы в сопровождении гоплитов и всадников, демархи и представители союзных полисов. За ними шествовали жрецы храмов Афины и лица, связанные с ее культом. Аррефоры сопровождали колесницу-корабль, на мачте которого, словно флаг, развевалось платье Афины. Вытканный жрицами гиматий покрывал деревянную статую богини: по легенде, именно в таком виде она спустилась с неба. Прислужники храма вели предназначенных к закланию овец и быков, метеки несли корзины с приношениями, кресла для старцев, ритуальные вазы из серебра. Процессия проходила агору, останавливалась у входа в Акрополь, а затем двигалась через Пропилеи, мимо статуи Афины Промахос к восточному входу Парфенона. Финалом официальной части праздника являлось жертвоприношение, совершаемое на площади перед главным храмом города, после чего народ шел развлекаться.

В программу Великих Панафиней входили гимнастические, конные, поэтические и музыкальные состязания. Участники всех «неофициальных» мероприятий съезжались в Афины со всей Греции. Победителям вручались призы – панафинейские вазы, с которыми чемпион не расставался даже после смерти: при погребении их укладывали рядом с покойником. По решению Перикла на полукруглой площадке Одеона стали проводиться музыкальные состязания. Сам он играл роль распорядителя соревнований, то есть устанавливал правила, объявлял и награждал лучших певцов.

Праздник под названием Анфестерии являлся проводами мертвого царства, поэтому проходил в конце зимы. Церемония начиналась выездом корабля на колесах, на палубе которого стоял архонт-жрец в маске. Завершали торжества участники состязаний в выпивке: рабы вскрывали молодое вино, раздавали большие кружки, горожане по сигналу трубы начинали пить, и первый, опорожнивший посудину, получал в награду мех с тем же вином.

Весну в Афинах встречали в марте; торжества в честь бога плодородия включали в себя процессии, хоровое пение, соревнования драматургов и поэтов. На главном празднике – Великих Дионисиях – представлялись трагедии, позже дополненные комедийными спектаклями. Шествие открывала статуя из городского храма, изображавшая прибытие божества из заморских стран. Пять дней подряд на круглой площадке рядом с алтарем Диониса выступали хоры. В первый день исполнялись торжественные песни, во второй – комедии, в остальные дни – трагедии.

Ближе к зиме жители Афин начинали готовиться к Элевсинским мистериям. Таинственный культ Деметры, ее дочери Коры, связанный с поиском наслаждений и личного счастья, был доступен каждому человеку, не запятнавшему себя убийством. Греки верили в то, что умерший обретет вечное блаженство, успев при жизни постичь учение элевсинских жрецов. Посвящение совершалось в городе Элевсин, где находился храм Деметры и куда толпы народа стекались после объявления священного перемирия, семи дней жертвоприношений и очищения, касавшегося как тела, так и души.

Огромная процессия выходила из Афин ранним утром, с тем чтобы прибыть на место глубокой ночью. Участники шествия несли на голове закрытые корзины с неизвестными священными предметами. Перед храмом полагалось танцевать, распевать песни, пить хмельной напиток кикий, приготовленный из вина, тертого сыра, крупы с кореньями. По окончании веселья люди робко входили в храм, где наконец открывался священный короб и жрицы объясняли назначение таинственных вещей. Затем каждый присутствующий произносил фразу «Я постился, пил кикий, брал из короба… и положил обратно», после этого считая себя посвященным, следовательно, всевидящим. Далее членам общины представлялось фантастическое зрелище: громкое рыдание во мраке и следующее за ним ликование в ярком свете факелов. Подробного описания церемониала в честь богини Деметры не имеется ни в одном античном сочинении. Участники Элевсинских мистерий давали клятву не рассказывать о происходящем. Обет молчания хранили все греческие писатели и даже философы, обычно не боявшиеся рассуждать на запретные темы.

Памятник Лисикрата