Афины. История великого города-государства

Все дискуссии того десятилетия могут показаться чересчур оптимистичными, если сопоставить их с теми бурями, которые разразились над Грецией и всем миром в последующие годы. В оправдание Георгиоса Папандреу и его соратников нужно отметить, что и тогда многие ясно предчувствовали надвигающиеся события. По случаю я был в Афинах 5 мая 2010 г., в тот день, когда протесты против введенных по требованию кредиторов мер жесткой экономии переросли в столкновения и унесли жизни трех сотрудников банка, в том числе беременной женщины, погибших в пожаре, который охватил их банковское отделение. Это было пугающее время. Год спустя я оказался на площади Конституции, когда там проходили более мирные демонстрации и акции протеста. В выпуске журнала Economist от 30 июня 2011 г. вышла моя статья, начинавшаяся со следующих слов: «Посреди площади Синтагма в центре Афин, обрамленной с одной стороны зданием парламента, а с другой – фешенебельными отелями, кандидаты в революционеры борются за место с флегматичными афинскими уличными торговцами, продающими дамские сумочки. 22 июня одна из молодежных групп провела импровизированную “лекцию по экономике” с объяснением и деконструкцией понятий вроде “кредитного случая” и “списания”. Это не было похоже ни на Петроград 1917 г., ни даже на Париж 1968-го. Тем не менее ставки очень высоки. В ближайшие недели напряженность, недовольство и неразбериха, царящие в Афинах, вполне могут смениться событиями прямо катастрофическими». Затем, в июле 2015 г., когда в связи с референдумом, организованным партией СИРИЗА, замаячил призрак драматического «грекзита», мне пришлось по долгу службы заниматься греческими делами в другой роли – в качестве исполняющего обязанности редактора европейского отдела Economist. Работая в связке с находившимися в Греции коллегами, в том числе Керин Хоуп, Сашей Наутой и Мэттом Стейнглассом, я должен был оставаться в курсе ежечасно меняющейся ситуации, которая могла ввергнуть в хаос не только Грецию, но и всю европейскую валютную систему. Один из репортажей, в работе над которыми я принимал участие, был опубликован 16 июля 2015 г. под заголовком «Гнев в Афинах, ярость на Лесбосе» (Angry in Athens, livid in Lesbos).

Что бы я ни вынес из этих эпизодов, было бы глупо сравнивать мое собственное эпизодичное участие в событиях с опытом моих коллег, сталкивавшихся с теми трудными и временами пугающими задачами, с которыми было связано постоянное, продолжавшееся изо дня в день освещение греческого кризиса. В число тех из них, о чьей работе я знаю, входят Керин Хоуп, Дерек Гатопулос, Маркус Уолкер, Хелена Смит, Тасос Телоглу, Нектария Стамули, Дэн Хауден и Том Наттол. Среди лучших книг, написанных журналистами, которые следили за всей этой необычайной эпопеей, можно назвать «13-й подвиг Геракла: внутри греческого кризиса» Яниса Палеологоса (Palaiologos Yannis. The 13th Labour of Hercules: Inside the Greek Crisis. L.: Granta Books, 2014) и «Последний блеф: столкновение Греции с финансовой катастрофой и тайный план ее выхода из еврозоны» Виктории Дендрину и Элени Варвициоти (Dendrinou V., Varvitsiōtē H. The Last Bluff: How Greece Came Face-to-Face with Financial Catastrophe and the Secret Plan for Its Euro Exit. Athens: Papadopoulos Publishing, 2019). Обе эти книги подтверждают способность нового поколения греческих журналистов, пишущих на остроумном, совершенно правильном английском, разъяснять дела своей страны развитой международной аудитории.

Мне запомнилась состоявшаяся 14 октября 2019 г. презентация греческого перевода «Последнего блефа», на которой присутствовал и я. Редактор газеты «Катимерини» Алексис Папагелас вел на этом мероприятии чрезвычайно сложную и дотошную дискуссию с соавторами книги и приглашенными европейскими финансовыми экспертами. Ее слушали как зачарованные около 400 человек, набившиеся в аудиторию пирейского филиала музея Бенаки. Мне кажется, я никогда не был свидетелем дебатов настолько сложных и интеллектуальных и в то же время настолько захватывающих для широкой публики. Было ясно видно, что насчитывающая 2500 лет афинская традиция энергичных, замысловатых и ничем не ограниченных споров по-прежнему жива и здорова.