Афоня или путешествие тверского купца Никитина к Древу желаний

Тем временем Зигмунд и Карло успели отдохнуть и было решено, что карлик отправится в ближайшую деревню, что находилась рядом с пристанью парома через Ганг, разузнать последние новости. Медведь немало удивился, когда из пожилого, в общем-то, карлика, Карло, вдруг преобразился в мальчика подростка. Под замызганным халатом кудесника у лилипута оказалось довольно молодое тело с хорошо развитой мускулатурой. Свою жидкую бороденку он сбрил раковиной речной мидии и предстал в виде чумазого индийского пацаненка, разве что нос тонкий и крючковатый, а не широкий и мясистый, как у местной ребятни.

Пока Карло ходил на разведку, медведь наловил речной рыбы и, обмазав глиной, бросил в угли костра, а часть улова принялся коптить на нехитрой коптильне, которую он соорудил на речном обрыве. За этими приготовлениями время пролетело незаметно, и с разведки вернулся Карло.

Иезуит узнал много чего интересного. И то, что их повсюду ищет целая армия шпионов, и то, что Афоню вместе с другими преступниками режима Чандры увезли в джунгли, и то, что об этом уж очень настойчиво трезвонили глашатаи на всех поворотах города. Из этого хитрый Карло сделал вывод, что их с Зигмундом собираются ловить «на живца», то есть на Афоню, иначе не зачем было бы включать на полную катушку всю местную пропагандистскую машину. Опять же, в школе иезуитских шпионов, на занятиях по психологии, им рассказывали про различные типы людей. По той классификации Чандра был одним из самых опасных типов, подозрительного и безродного тирана, который панически боится потерять свою власть, а значит, сделает все, чтобы ее сохранить, сколько бы для этого не потребовалось угробить человеческих душ.

С другой стороны в информационных сообщениях говорилось, что пойман весь диверсионный отряд: и медведь, и карла. Значит, они с Зигмундом проходят по тайным ведомостям, как уже пойманные преступники, что означает, что их жизнь теперь не стоит ничего. Итог — их продолжают ловить, постараются устроить засаду, когда они пойдут освобождать Афоню и, самое печальное, их жизнь никому не нужна, поэтому при первом удобном случае их просто угондошат.

Зигмунд и Карло ели молча. Каждый был погружен в свои не очень веселые мысли.

— Ас-саляйм-алейкуму!

Товарищи обернулись и увидели, дервиша, который выпростался на полянку из цепких береговых кустов.

— А ты, кто такой? — вскочил на ноги Карло и принял боевую стойку.

— Бедный дервиша мой, — запищал странник, как будто испугавшись. — Ходима туда, ходима сюда, во славу Аллаха. Видима костер горит, люди добрые сидят, думана, дай подойду погреться-мана…

— Иди уже погрейся, божий человек, — позвал Зигмунд. Он ведь был русский медведь, хоть и имя носил иноземное, но по русской традиции никому не мог отказать в приюте.

Однако Карло этот визитер не очень понравился. Что-то в его облике было не то, что-то напрягало иезуита в фигуре дервиша, манере держаться, а скрытое за капюшоном лицо так вообще вызывало массу подозрений. Вот, что он физиономию прячет?

А Зигмунд тем временем уже протянул копченую рыбину странствующему мусульманскому монаху.

— Ешь, на здоровье, — пригласил он бродягу к костру. — Чем, как говорится, богаты, тем и рады.

Дервиш жадно схватил кусок окуня и, не открывая лица, принялся за еду. Его жилистая рука заносила щепоть в раструб капюшона и возвращалась уже пустой за новым куском. Пусть поест человек, раз голоден, не жалко.

Поужинав, компания разместилась вокруг костра и скоро уже все трое храпели, завершая этот день, который принес столько неожиданных поворотов.

Поспать удалось недолго. Как только на Ганг опустились сумерки, так в джунглях начался какой-то переполох. Складывалось такое впечатление, что в кущах схлестнулись две армии обезьян и теперь рвут друг друга, издавая при этом жуткие крики. Причем крики эти становились все ближе и ближе.

Зигмунд, Карло и дервиш только и успели вскочить на ноги, как оказались окруженными странными существами. Это были синие фигуры с головами тигров. У каждого супостата в мощных руках блестел меч. Хищные глаза по-кошачьи светились в темноте.

— Ракшасы, — молвил дервиш.

Ракшасы

Два кольца крутились в противоположных направлениях. Малое, образованное Зигмундом, Карло и дервишем переступало по часовой стрелке, а круг побольше из ракшасов, крутился в против хода времени сторону.

Кто-то должен был первым устремиться в атаку. И им оказался дервиш. Он скинул свой огромный халат, под которым оказался облегающий тело черный наряд, подпоясанных ремнем с мечом в ножнах. И тут до Карло дошло, что это был вовсе не дервиш, а посланник Старца горы — ассасин, который раньше представал перед ними в образе джайна, а теперь вот и дервиша.

Ассасин закрутился волчком размахивая своим посохом в одной руке, и ятаганом в другой. Эта смертоносная юла влетела в боевой порядок ракшасов и там образовалась свалка.

Зигмунд бросился на помощь отважному дервишу, но его оттащил Карло, который решил воспользоваться тем, что все ракшасы рубятся с ассасином, а значит — самое время делать ноги.