Афонские встречи

О. Парфений был из старообрядцев, большую часть своей жизни странствовал и оставил замечательные записки. Впоследствии стал афонским монахом, а жизнь закончил в 1868 году настоятелем Гуслицкого монастыря под Москвой. Однажды после трехлетнего пребывания в России с целью сбора средств он вернулся в родной монастырь. За эти три года он претерпел столько невзгод, что любому хватило бы на целую жизнь. И тем радостнее была встреча с родной обителью. Поспешил он к о. Иерониму и рассказал ему, сколько «претерпел в сии три года скорби и искушений» и что все его «странствование было одни только скорби». Архимандрит Иероним «много плакал и сказал: "Теперь мы тебя успокоим за твои труды"». Посетил странник и своего духовника старца Арсения, жившего тогда в Троицкой келье. И начал он спокойную жизнь в русском монастыре. Однажды вызывают его игумен Герасим и духовник Иероним и спрашивают: не желает ли он поселиться в одной пустынной келье близ Пантелеимонова монастыря? «Отче святый! От юности моей имею желание жить в пустыне, одному с одним Богом; но еще не было воли Божией, и не позволяли мне обстоятельства; а проситься у вас — дерзновения не имею, потому что я из обители ничего не заслужил», — отвечает им автор записок и не скрывает, что, говоря эти слова, прослезился. «Теперь пришло время, и мы тебя успокоим за твои труды, претерпенные в странствовании», — говорит ему духовник. Место, где располагалась келья Георгия Великомученика, было уединенно, тихо и красиво. Странник пришел в эту келью, чтобы никогда не покидать ее. «Возрадовался дух мой о Бозе Спасе моем», — пишет о. Парфений. Вот тут-то можно, кажется, поставить точку: путник нашел тихое и достойное пристанище. Но…