Афонские встречи

Редко спутники оказываются равные по силам. Вот и сейчас было очевидно, что мне не угнаться за Костей. Тот готов был рваться вперед прямо без тропинки. И самое удивительное, что это у него получалось. Мало того что я не такой уж хороший ходок, но, как я уже говорил, в самом начале пути успел стереть ноги. И все равно мы спешили, как могли, по широкой, пробитой, очевидно, недавно, дороге. Думать было некогда, оглядываться по сторонам тоже, и когда мы обнаружили, что идем не по берегу моря, а забираемся все выше и выше наверх, куда-то в глубь полуострова, поворачивать было уже поздно. Но дорога должна же привести нас куда-то, так наивно мы думали. Самое смешное, что вокруг виднелось довольно много отметин цивилизации: то какая-то хибара, что-то вроде общежития для рабочих (разумеется, пустая), то даже машина в весьма приличном состоянии, конечно же, без хозяев. То есть чувствуешь себя не заблудившимся в дебрях, а как бы разгуливающим по городу, но подуставшим от одиночества. Я давно уже заметил, что человек научился помечать территорию самым удивительным образом. Поэтому и там, где редко ступает нога человека, найдешь весьма приличный проселок и множество технических деталей, разбросанных по пути: колеса, шестерни, а вокруг ни души на десятки, если не сотни километров. Так и здесь. Вот дорога начала ветвиться. Тот, кто не ходил проезжими афонскими дорогами, не знает того разочарования, которое испытывает путник после десяти километров пути по жаре, когда он обнаруживает, что дорога… Нет, не сужается, не переходит в маленькую тропинку, а просто обрывается, а далее — чащоба, точно такая же, как и во всех остальных направлениях. Возвращаешься назад и задумываешься о капризах цивилизации? И приходишь к одному и тому же выводу: «А может, лучше на Афоне совсем без нее, без цивилизации. Без вертолетов, микроавтобусов, компьютеров и даже телефонов?» Есть еще на Афоне запреты на некоторые продукты цивилизации. Например, на интернет. Им разрешено пользоваться только в определенных случаях определенным людям. Но мой знакомый, долгое время живший в греческом монастыре, вечерами после службы отчетливо слышал характерную мелодию модема и как бывший программист недоумевал: «Если пользуешься потихоньку этими благами технического прогресса, то надо уметь ими пользоваться и отключить звуковой сигнал у модема».

Таким образом, мы исследовали все ответвления дороги и были твердо уверены, что идем единственно правильным путем. Уже начало смеркаться, когда мы подошли к вырубкам. В темноте было нелегко отыскивать теряющуюся дорогу, но мы твердо следовали ей, пока она не сделала тот же самый финт, что и ее младшие родственники, то есть просто исчезла в этих вырубках. Вероятно, дорога и вела к этим лесозаготовкам. Но по карте недалеко должен был находиться монастырь Зограф, и, быть может, нам при свете удастся отыскать тропинку к нему? Уставшие, мы легли рядом с дорогой: благо у нас были туристические коврики. Ночевка была не очень радостной. Дело в том, что тогда вся Греция страдала от сильнейшей засухи, а у нас осталась неполная полуторалитровая бутылка воды. Кроме того, было ясно, что ночевать придется по соседству с кабанами и шакалами. Рядом была тропа, по которой измученные жаждой животные шли куда-то в лес, где остался еще не пересохший ручей или небольшая лужа. По дороге нам попадались и шакалы, и обнаглевшие в последнее время кабаны. Кроме того, нас, северных жителей, всегда смущает наличие гадов и всяких недружелюбных насекомых типа скорпионов.

Но усталость взяла свое, и мы уснули, махнув рукой и на кабанов, и на волков, и на всякую нечисть. Усталость неплохо примиряет с окружающим миром. Утром оказалось, что мы спали на развилке и рядом находились обломки указателя, на котором было написано «Зограф — Есфигмен». Дело в том, что новые дороги выполняют еще одну недостойную миссию: они сокрушают на своем пути старые, веками существовавшие тропы; уничтожают целые куски дорог, которые с любовью многие десятилетия выкладывали предшественники нынешней афонской братии. Поэтому мы, сориентировавшись по карте, решили идти по руслу пересохшего ручья, который точно выведет к Зографу. Пока мы шли по ручью, Костя вспоминал многочисленные случаи из своей охотничьей практики. Ему приходилось бывать в разных переделках. Вот наконец мы нашли небольшую лужицу, уцелевшую благодаря каменной нише, — очевидно, место паломничества представителей здешней фауны. Мы немного поели, именно немного, потому что есть почему-то особенно и не хотелось. Снова пошли и тут за поворотом увидели буквально чудо.