Афонский период жизни архиепископа Василия (Кривошеина)

в ближайшее время я такого развития сценария не предвижу. Безусловно, с одной стороны, преобладание идей «рабочего угнетенного класса» перед «буржуазией», но это как идеи, а в реальности «делание революции» в ущерб буржуазии. Левые идеи «равенства» очень расспространились по всей Европе, но и сами эти левые между собой разделены. Не могут договориться о главном, ругаются и не сходятся на мелких деталях. Во Франции коммунизм — это, конечно, огромная сила, но они в стране меньшинство, а для захвата власти им недостает революционной атмосферы. Говорят, что Л. Блум втайне принял христианство, но его коммунисты терпеть не могут. Я допускаю, что в недалеком будущем французское правительство будут возглавлять коммунисты, но вряд ли это приведет к советизации страны. Они не смогут управлять одни, а потому пойдут на компромиссы и умеренность. Ничего общего с Югославией и Грецией во Франции быть не может. Но на жизни и судьбе русской эмиграции приход коммунистов к власти никак не отразится.

с) О русской эмиграции во Франции. Положение русской эмиграции между 1940 и уходом немцев было в общем неважное. «Правительство Виши» (2), состоявшее из узких реакционеров и ксенофобов, относилось к ней недображела-тельно, как, впрочем, и ко всем иностранцам. Немцы в оккупационной зоне тоже относились к эмиграции довольно подозрительно и недоверчиво; так как французские власти отказывали русским в праве на труд, то немцы часто набирали безработных русских на лакейские должности в свои военные рестораны и брали шоферами. После вторжения в 1941 году в Россию немцы арестовали и посадили в лагерь Компьень некоторое количество людей, которым они особо не доверяли. Потом они их постепенно стали выпускать (Игоря через два месяца). Очень небольшая часть русских предложила немцам свои услуги переводчиками на оккупированных территорях в России. Разочарование их было полное: истребление и порабощение русского народа в этих оккупированных областях оттолкнуло их. В Париже положение, однако, осложнилось тем, что немцы решили вдруг заняться эмигрантами и решили назначить в столице «русского фюрера», бывшего танцора Дягилевского балета по имени Жеребков (3), стали издавать еженедельную газету «Парижский вестник» (4). В ней открыто некоторые русские люди уже в 1942 году писали, что даже исчезновение России как политической единицы является положительным явлением, если благодаря этому победит национал-социализм. Вообще, Жеребков дошел до полной низости, так что часть эмигрантов определенно встала в оппозицию. Многие, в том числе Игорь, а потом и я, перешли к подпольной борьбе с ними. Тогда были депортированы в страшные лагеря и

737

Переписка архиепископа Василия с родными

погибли некоторые русские духовные лица — о. Дмитрий Клепинин, о. Врасский (5) и мать Мария (Скобцова) и проч. (6) Но газета, продолжавшая компрометировать русских своей позицией, помогала группе «особых русских», наживавшихся на черном рынке с немцами, а потому, когда «Парижский вестник» стал писать, что с приходом Союзников русских эмигрантов выдадут Советам или просто повесят, то трудно было не испытывать некоторое беспокойство. Все, однако, слава Богу, произошло благополучно. Правительство генерала Де Голля отнеслось к русским безо всякой вражды. Аресты кое-где были, но тех людей, о которых я никогда бы не предположил. Со стороны Советской власти отношение тоже было благожелательным, а «Юманите», следуя приказу свыше, вообще обошло молчанием существование русских белых. Травли никакой не было. Вообще ожидается амнистия (со стороны Советов), то есть возвращение советского гражданства тем, кто желает, однако без права возвращения в Россию. Не считаю лично это удачным разрешением вопроса. Так, некоторые русские эмигранты, жившие во Франции, но оказавшиеся во время войны в Германии и потом на окупированных советскими войсками территорях, почти все были отправлены обратно во Францию (домой). Они рассказывали, что отношение к них было самым приветливым. Те эмигранты, которые оказались в Чехии, сначала под немцами, а потом под Советами, — у них положение было другое. Многих арестовали, но потом 80% выпустили. Но те, кого не отпустили, сидят за дело, за сотрудничество с гитлеровцами. В Праге не тронули епископа Сергия, но присудили к 5 годам тюрьмы о. И., он фигурировал в немецких хроникальных фильмах, где он благословлял пресловутые «власовские войска», составленные немцами из более или менее насильно набранных советских пленных. И это в 1944 году! В Югославии те русские, которые пострадали, пострадали от титовских банд. По приходе сов. армии репрессии прекратились. Многие уже написали письма в Париж. Увы, в Югославии, русские эмигранты запятнали себя настоящим предательством по отношению к приютившим их сербам. Они этому народу обязаны жизнью.

Но пора кончать. Жду твоих писем и надеюсь, что будущее не будет для нас таким тяжелым, будем оптимистичными.