Афоризм обмана (СИ)

Так как сначала гостям уже успели за это время показать первый этаж, далее мама Евы направила гостей на второй. — Это моя комната, — миссис Дорен указала на красивую деревянную дверь, украшенную искусной резьбой. Все вошли в эту комнату, и им представилось милое убранство, в котором аккуратно стоял миниатюрный столик, кровать, шкаф и зеркало. Вся комната была очень хорошо убрана, постель идеально заправлена. Рассмотрев получше эту хорошую комнату и выразив свое восхищение, гости вышли из нее и последовали ко второй двери. — А это комната моего мужа...Мистера Дорена. Дверь была темно бордового цвета. На ней не было узоров, лишь только красиво выступающие широкие линии. — Думаю, нет необходимости рассматривать ее, поэтому пойдемте к моей дочке и ее подруге. Сказано – сделано. Перед ними сначала открылась дверь из желтого дерева с такой же резьбой, как и у двери в комнате миссис Дорен, только на этой двери их было чуть меньше. Когда все вошли в комнату, то их всех ослепило яркое солнце, выглядывающее из большого окна. Их это поразило большего всего, поэтому они даже не успели обратить внимания на то, что на столе в вазе очень много свежих цветов, распространяющих благоуханный аромат по комнате. Когда гостям надоело стоять под лучами яркого солнца, они снова вышли в коридорчик и остановились у последней маленькой дверью – комнатой Аттерми. В ней они нечего примечательного не нашли: маленькая тумба с книгой, кровать, не такая широкая, как у Евы, но удобная, миниатюрное окно, в котором гости наблюдали восхитительный пейзаж – сад. Пожалуй, это единственная комната, в которой хоть и не было достаточного количества солнечного света, но был удивительный вид за окном и сказочная непонятная атмосфера, царившая в этих четырех стенах, очень часто не заметная простому человеку. На этом осмотр дома закончился. И случилось новое событие – в дверь постучали. Гости спустились, правда не все, как заметила Аттерми, потому что Джеймс немного запоздал и спустился лишь тогда, когда мама Евы уже отворила дверь. Конечно же, в дверях появилось двое людей, уже хорошо знакомых нам: тетя Кэрри и ее дорогая “девочка”. Их встретили с большой радостью, усадили за стол, угостили пирогом. За все это время тетя Кэрри успела разглядеть каждого, протараторить о том, как все выросли и как все хороши, расспросить Джеймса об его учебе и помочь миссис Дорен убрать со стола, после чего все гости расселись по всей гостиной кто куда: Ева у печи села на мягкий маленький диванчик, рядом на небольшом пуфике, слева, расположилась Атти. На диване, который был расположен тоже слева от печи, только на боку, уместились четверо: Джеймс, Хлоя, тетя Кэрри и ее девочка. Мартин, которого тетя Кэрри заметила только сейчас, предпочел сесть напротив Евы на стул. Мама Евы также как и Мартин села на стул только справа Евы, напротив дивана. В итоге получилось что-то на подобие квадрата, в центре которого стоял кофейный столик. Миссис Дорен попросила подождать ее и ушла, возвратившись в скором времени с подносом, на котором было семь чашек чая и коробка с имбирным печеньем. Все это чудо она положила на стол и села на свой стул возле Евы. Все с удовольствием взяли по чашечке чаю с печеньем, сказали хозяйке спасибо и стали разговаривать. Первым заговорил Джеймс, задав вопрос тете Кэрри: — Вы не знаете, где моя тетя? Я бы очень хотел с ней увидеться, если это возможно. Она вам нечего не говорила? Тетя доживала печенье и ответила: — Да-да. Странная женщина! Кажется, она что-то говорила насчет того, чтобы прийти. Да и вообще, честно говоря, спроси у миссис Дорен. Джеймс снова задал тот же самый вопрос, только на этот раз маме Евы. — Я уже успела повидаться с ней. Она сильно обрадовалась и взволновалась, когда узнала о твоем приезде, и я попросила миссис Флу прийти к нам. Если я не ошибаюсь, то она ответила утвердительно, но с одним условием – ей нужно было выполнить какое-то дельце. — Спасибо. Значит, Вы не знаете, где она сейчас? — К сожалению, нет. Но мне кажется, она с минуты на минуту должна появиться неожиданным образом перед нами. — Надеюсь на это, — тихо сказал подросток. Вдруг, тихо сидевшая “девочка” и впивающаяся своими большими глазами в Мартина, к всеобщему удивлению, задала ему вопрос, на который он помедлил ответить: — Простите, мистер, я вижу, вы очень бледны. Вы больны? — Мадам, спасибо, но я полностью здоров... Дело совсем не в моем самочувствии... У меня работа такая, — он улыбнулся. — Какая такая? – взвизгнула тетя Кэрри, тоже вдруг сильно заинтересовавшись им. — Я увлекаюсь химией и провожу большую половину дня в помещение, куда попадает не солнечный свет, а свет лампы. — Фу! Что вы нашли такого в этой химии, раз она так плохо на вас влияет! — Не говорите так, миссис, — Мартин снова улыбнулся. – Для этого есть свои причины... Например, с детства сложилось так, что теперь я вынужден увлекаться именно этим предметом, а еще один очень прискорбный случай... Но о нем я нечего вам говорить не стану, уж простите меня за это, так как случай действительно прискорбный. Тем более, для меня. — Ну что вы! — уверила его тетя Кэрри. – Если вам нравится химия, и вы так сильно зависимы от нее, почему бы совершенствоваться в этой сфере? — Я также и биологию люблю. — Правда? Ого! Значит, я подразумеваю, вы знаете всю анатомию человека и можете подробно рассказать мне о строении мозга?