Брак холостит душу.
Быть можно дельным человеком / И думать о красе ногтей.
В одну телегу впрячь не можно / Коня и трепетную лань.
Вообще несчастие жизни семейственной есть отличительная черта во нравах русского народа. Шлюсь на русские песни: обыкновенное их содержание – или жалобы красавицы, выданной замуж насильно, или упреки молодого мужа постылой жене. Свадебные песни наши унылы, как вой похоронный.
Врагов имеет в мире всяк, / Но от друзей спаси нас, Боже!
Всегда так будет, как бывало; / Таков издревле белый свет: / Ученых много – умных мало, / Знакомых тьма – а друга нет!
Вся жизнь – одна ли, две ночи.
Глаголом жги сердца людей.
Глупец тщеславный, не забудь о том, / Что слава добывается трудом.
Говорят, что счастье – хорошая школа. Может быть. Но счастье есть лучший университет. Оно довершает воспитание души, способной к доброму и прекрасному.
Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно; не уважать оной есть постыдное малодушие.
Да, да, ведь ревности припадки – / Болезнь так точно, как чума, / Как черный сплин, как лихорадка, / Как повреждение ума.
Да, жалок тот, в ком совесть не чиста.
Дар напрасный, дар случайный, / Жизнь, зачем ты мне дана?
Если женщина в печали / Сквозь слез, украдкой, как-нибудь, / Назло привычке и рассудку, / Забудет в зеркало взглянуть, – / То грустно ей уж не на шутку.
Если жизнь тебя обманет, / Не печалься, не сердись! / В день уныния смирись: / День веселья, верь, настанет.
Зависимость жизни семейной делает человека более нравственным.
Зависть – сестра соревнования.
Здравствуй, племя младое, незнакомое!
Злословие даже без доказательств оставляет почти вечные следы.
И всюду страсти роковые, / И от судеб защиты нет.
И сердце вновь горит и любит – оттого, / Что не любить оно не может.
Клеветник без дарованья, / Палок ищет он чутьем, / А дневного пропитанья – / Ежемесячным враньем.
Кто раз любил, тот не полюбит вновь.
Льстецы, льстецы! Старайтесь сохранить / И в подлости осанку благородства.
Любви все возрасты покорны.
Любите самого себя, / Достопочтенный мой читатель! / Предмет достойный, ничего / Любезней, верно, нет его.
Люди никогда не довольны настоящим и, по опыту имея мало надежды на будущее, украшают невозвратимое минувшее всеми цветами своего воображения.
Молодость – величайший чародей.
Мы почитаем всех нулями, / А единицами себя.
На свете счастья нет, но есть покой и воля.
Нас пыл сердечный рано мучит, / Как говорил Шатобриан, / Не женщины любви нас учат, / А первый пакостный роман.
Не должно русских писателей судить, как иноземных. Там пишут для денег, а у нас (кроме меня) из тщеславия.
Не лгать – можно; быть искренним – невозможность физическая. Перо иногда остановится, как с разбега перед пропастью – на том, что посторонний прочел бы равнодушно.
Недолго женскую любовь / Печалит хладная разлука: / Пройдет любовь, настанет скука, / Красавица полюбит вновь.
Нельзя надеяться на женскую верность; счастлив, кто смотрит на это равнодушно.
Неуважение к предкам есть первый признак безнравственности.
Но грустно думать, что напрасно / Была нам молодость дана.
Нравственные поговорки бывают удивительно полезны в тех случаях, когда мы от себя мало что можем выдумать себе в оправдание.
Обычай – деспот меж людей.
Одна из причин жадности, с которой читаем записки великих людей, – наше самолюбие: мы рады, ежели сходствуем с замечательным человеком чем бы то ни было: мнениями, чувствами, привычками – даже слабостями и пороками.
Вероятно, больше сходства нашли бы мы с мнениями, привычками и слабостями людней вовсе ничтожных, если б они оставляли нам свои произведения.
Односторонность в писателе доказывает односторонность ума, хотя, может быть, и глубокомысленного.
Отсутствие общественного мнения – это равнодушие ко всякому долгу, справедливости, праву и истине. Это циничное презрение к мысли и к достоинству человека.
Переводчики – почтовые лошади просвещения.
Повторенное острое слово становится глупостью.
Пошлость – это то, что пошло в народ.
Поэзия – добрая умная старушка, к которой можно иногда зайти, чтобы забыть на минуту сплетни, газеты и хлопоты жизни, повеселиться ее милым болтаньем и сказками; но влюбиться в нее – безрассудно.
Скука есть одна из принадлежностей мыслящего существа.
Следовать за мыслями великого человека есть наука самая занимательная.
Совесть – когтистый зверь, скребущий сердце.
Тонкость не доказывает еще ума. Глупцы и даже сумасшедшие бывают удивительно тонки.
Точность – вежливость поваров.
Точность и краткость – вот первые достоинства прозы. Она требует мыслей и мыслей, без них блестящие выражения ничему не служат.
Ты понял жизни цель, счастливый человек, / Для жизни ты живешь.
Ученый без дарования подобен тому бедному мулле, который изрезал и съел Коран, думая исполниться духа Магометова.
Хвалу и клевету приемли равнодушно, / И не оспоривай глупца.