Когда делец терпит неудачу, вельможи обзывают его ничтожеством и хамом; если же ему удается разбогатеть, они добиваются руки его дочери.
Человеку легче казаться достойным той должности, которой он не занимает, нежели той, в которой состоит.
Выдающиеся посты важных людей делают еще более важными, а мелких людей еще более мелкими.
Человек не настолько ценит себе подобных, чтобы признавать за другими способность отправлять высокую должность. Признать посмертно заслуги того, кто с нею успешно справился, – вот и все, на что мы способны.
Высокая должность избавляет иногда от необходимости иметь еще и дарования.
И у людей в чинах
С плутами так беда:
пока чин мал и беден,
То плут не так еще приметен.
Но важный чин на плуте, как звонок:
Звук от него и громок и далек.
В породе и в чинах высокость хороша,
Но что в ней прибыли,
когда низка душа?
...если голова пуста,
То голове ума не придадут места.
Кто втерся в чин лисой,
Тот в чине будет волком.
Чины не возвышают,
Когда их подлости ценою покупают.
Высшие должности походят на крутые скалы: одни только орлы да пресмыкающиеся взбираются на них.
Никто так грубо не ведет себя с подчиненными, как те, которые подличают перед начальниками.
Карьеры, пробитые собственной головою, всегда прочнее и шире карьер, проложенных низкими поклонами или заступничеством важного дядюшки. Благодаря двум последним средствам можно попасть в губернские или столичные тузы, но по милости этих средств никому с тех пор, как мир стоит, не удалось сделаться ни Вашингтоном, ни Гарибальди, ни Коперником, ни Гейне.
Важно не то место, которое мы занимаем, а то направление, в котором мы движемся.
Нет опаснее человека, которому чуждо человеческое, который равнодушен к судьбам родной страны, к судьбам ближнего, ко всему, кроме судеб пущенного им в оборот алтына.
Воображать себя великим вследствие чина и богатств – это воображать, что пьедестал делает героем.
Кто может сказать, сколько Божественного Духа погребено под множеством низких земных побуждений, – как часто высокое стремление души подавлялось пошлыми, расчетливыми, эгоистическими соображениями, в скольких сердцах, готовых загореться Небесным огнем, искра была затушена, не разгоревшись в пламя; затушена бесстрастной и расчетливой погоней за теплым местечком, охватившей, подобно эпидемии, наших современных государственных деятелей и тех, кто надеется сделаться им.
Иные люди взбираются до высокого положения в жизни, как трубочисты, проползшие через темные, удушливые и грязные дымоходы и сплошь покрывшиеся копотью и сажей.
Всем нам свойственно низкопоклонство.
Если вы хотите возвыситься, наживете себе врагов.
Стараясь выбиться в люди, некоторые настолько выбиваются из сил, что им их не хватает на то, чтобы оставаться людьми.
Каждый из нас должен быть достоин должности, которую занимает, только об этом нам и следует заботиться: остальное – дело других.
В высших должностях так же, как и на слишком возвышенных местностях, с людьми случаются головокружения.
Человек, получивший видную должность, перестает руководствоваться разумом и здравым смыслом в своих манерах и поведении, сообразуясь отныне лишь со своим местом и саном. Отсюда забывчивость, гордость, высокомерие, черствость и неблагодарность.
Каждый раз, когда я заполняю вакантную должность, я порождаю сотню недовольных и одного неблагодарного.
За привилегиями, должностями и прочей мирской мишурой они гонятся вовсе не ради служения обществу, а скорее ради того, чтобы извлечь из общественных дел выгоду для себя.
Чины и должности – так уж повелось – даются человеку чаще по счастливой случайности, чем по заслугам... Посмотрите, кто в наших городах наиболее могуществен и лучше всех делает дело, – и вы найдете, что обычно это бывают наименее способные люди.
Человек и впрямь похож на обезьяну: чем выше он залезает, тем больше он демонстрирует свою задницу.
Стараясь выбиться в люди, некоторые настолько выбиваются из сил, что им их не хватает на то, чтобы оставаться людьми.
Для каждой государственной должности сила власти должна умеряться краткостью ее проявления.
Общественная должность – это последнее убежище некомпетентного человека.
Нет человека настолько хорошего, который, если бы был вынужден подчинить все свои мысли и дела законам, не заслужил бы десять раз виселицы за свою жизнь.
Плохо, если министры часто меняются, но еще хуже, если плохие министры остаются на местах.
Министры стоят на таком шатком подножии, что малейший толчок опрокидывает их.