Африка

В конюшне вижу бочки, в которых бродит пшённое и медовое пиво; во дворе красуется белый конь короля – его оглаживает королевская дочь, необыкновенно красивая и статная девушка. Она совсем нагая, и только промеж её ног продёрнуты бусы. Короля, как мне говорят, я повидать не смогу, потому что он болен и спит. Фотографирую испуганную девушку, коня и лестницу, ведущую в королевские покои. Уже собираюсь уйти, и вдруг на ступенях появляется сам король: он узнал, что им интересуется белый человек, и вышел с приветствием. Крупный, импозантный мужчина, бородатый, большеглазый, облачённый в белую шаль с голубым орнаментом. По-французски не может связать двух слов, а переводчиков рядом нет. Мы пожимаем друг другу руки, я делаю фото: король рядом со своим конём, на коне и т. п.

Хижины деревень, которые нам встречаются на пути из Феркеседугу, становятся всё выше и уже, они всё сильнее лепятся друг к другу, а примыкающие к ним узкие скруглённые амбары стоят на сваях. Издалека эти деревни производят впечатление средневековых поселений, увенчанных башенками. В центре поселения располагаются глинобитные дворцы племенной знати. Продолжая свой путь, видим посёлки, хижины которых ограждены общей полукруглой стеной – своеобразная защита от диких зверей. Посреди всего этого – амбары, стойла. Каждое семейство живёт отдельно, словно на острове, окружённом тропической растительностью, пучками зелени и жёлтой саванной.

Деревенские хижины

Над нами парят странные птицы, вслед за которыми, словно мотыльки, летят перья хвостового оперения. Эти хвосты представляют собой перья на невидимых длинных голых стеблях, так что вы сначала даже не догадываетесь, что они принадлежат этим птицам. Возле небольшой речушки, чьи берега утопают в зелени, нагие мокрые татуированные женщины набирают воду в огромные сосуды, покрытые уникальной росписью. Вода течёт по бокам сосудов, по голым женским телам, изукрашенным от лобка до самой груди рельефными татуировками в виде кроны пальмы.

Через саванну на фоне высоких красных муравейников совершенно нагие, без какой бы то ни было одежды, без ожерелий, браслетов, гри-гри, голые, как звери, и столь же прекрасные, пробираются воины. Саванна хлещет их своими травами по пальцам ног и ступням; их головы, свободные от мыслей и грёз, исполнены райским, животным покоем. Чуть дальше колышется пото-пото, – болото, на глади которого цветут лотосы и ненюфары⁴⁹; девушки и молодые женщины собирают какие-то травы. Небо багрово, оно обрушивается на нас волнами. Цикады неистовствуют. В золотистой зелени трав шмыгают бурые зверьки: то ли ласка, то ли крыса. Пейзаж, прежде чем ему погаснуть, заливает тёмное золото: вечер.

Глава пятая

Мрачная Африка. Король Пебеньяни, песни и танцы в ночи. С чернокожими носильщиками через хищную саванну. Иное волнующее небо над нами.

Вот так мы добираемся в Диауалу. Лагерь, пустые хижины; ночь над деревней. Пока наши негры раскатывают постели, пока повара готовят обед, мы решаем нанести визит королю Пебеньяни. Король Пебеньяни – это и король, и вождь племени уаттаров, и предводитель воинов, и сын Крокодила, и сам Крокодил. В ночи его дворец, замысловатый, украшенный множеством башенок, крыш, козырьков, выгородок, причудливо освещённый, выглядит вполне средневековым, как и тот дворец, который мы видели в Феркеседугу. Сам король, сняв шляпу и склоняя её довольно низко, меня приветствует. Одет он как попало, босой, его неуклюжие движения никак не назовешь утончёнными. Встретив нас во дворе, предназначенном для торжественных церемоний, он тут же дарит нам тарелку белых яиц и белую курицу. Французским языком он не владеет, и на мой вопрос, какого он племени, самовлюблённо отвечает через Н.: «Героев и воинов!» – добавляя, что такое племя было всегда, и всегда жило на этой земле, не будучи ни пришельцами, ни завоевателями!

Он брат дяди того негра, который в Буаке угостил нас футу в день, когда я познакомился с Н. Сейчас перед нашими хижинами в знак приветствия будет устроен тамтам, а завтра он готов мне позировать для портрета. Когда мы встаём, Н. спрашивает короля, узнал ли тот его; король, приторно и заискивающе улыбаясь, отвечает утвердительно.

Едва Н. поворачивается и уходит, король обеими руками хватает меня за руку и выкатывает глаза в его сторону. Его взгляд и кивки означают: «Не верьте ему, это злой, опасный человек. Приходите чуть позже, без него, и мы поговорим. Мне нужно многое вам рассказать». Понятное дело: Н. представил меня инспектором, приехавшим посмотреть, как они живут, послушны ли; сказал, что я его друг и всё буду записывать. Говорил он это всё на языке туземцев, однако так настойчиво указывал на меня и мои блокноты, что я понял его без труда. Очевидно, он хочет укрепить свой авторитет в этих краях и для этого использует меня, представляя мой приезд в ложном свете. Потому-то король и решил открыть мне глаза, пожаловаться.