Африка глазами наших соотечественников

Путешествие О. И. Сенковского

в Египет и Нубию

В среде русской дворянской интеллигенции, где совершенное знание французского и других европейских языков считалось нормой, лингвистические познания этого человека казались феноменальными. «Я не Сенковский, чтобы знать все в мире языки!» — писал А. А. Бестужев-Марлинский. О том, насколько глубокими и обширными были эти знания, говорит следующий пример: в 1822 г., поступая на службу переводчиком в министерство иностранных дел в Петербурге, О. И. Сенковский должен был держать специальный экзамен по арабскому языку. Экзаменовал его крупнейший арабист акад. X. Д. Френ, который нашел его знания классического арабского языка превосходными, а знание разговорного, народного арабского — не имеющим себе равных среди известных ему ученых, не исключая и самого экзаменатора…

Для одних он прежде всего был писателем, «бароном Брамбеусом» или «турецким критиком Тютюнджи-Оглу», для других — журналистом и публицистом, профессором восточных языков Петербургского университета, переводчиком произведений арабской, персидско-таджикской, староузбекской, турецкой и многих других литератур, автором ряда научных работ на французском, латинском, русском, польском, арабском, персидском и других языках. Но главное, что отличало О. И. Сенковского, — он был последним, завершающим, в плеяде русских просветителей периода крепостничества.

Чтобы охарактеризовать творческую деятельность Сенковского, недостаточно было «собрать все, когда-нибудь написанное ученым ориенталистом, филологом, археологом, естествоиспытателем, критиком, журналистом и повествователем Брамбеусом-Сенковским, который соединял в себе самый основательный специализм со всеобъемлющим энциклопедизмом», — писал о нем его ученик, известный востоковед П, Савельев, — «лекции его не ограничивались языком и литературой, а были живою энциклопедией науки о Востоке».

О. И. Сенковский связывал лингвистику с наукой о звуке (акустикой и музыкой). Это побудило его к усердным занятиям теорией музыки и экспериментам.

Даже новейших исследователей поражает «феноменальная активность Сенковского в русской литературе, его организационный гений», эрудиция, блестящие интеллектуальные способности. Современные О. И. Сенковскому ученые-востоковеды — X. Д. Френ, Сильвестр де Саси, М. Летрон, К. Риттер, Г.-Ю. Клапрот, Я. Берггрен и другие — высоко ценили его труды.

Научный мир признал Сенковского, когда ученому не было еще и 30 лет, — случай даже в те времена редкий. «Почести сыпались на него. Виленский и Краковский университеты, ученые общества Франции, Англии и Ирландии приглашали его в число своих членов. Иностранные ученые журналы отдавали полную справедливость отличному ориенталисту, который из своих путешествий вывез множество блестящих соображений, бросивших совершенно новый свет на самые запутанные вопросы», — вспоминала позднее его жена А. А. Сенковская.

В возрасте 23 лет Сенковский был избран действительным членом Общества любителей наук в Варшаве (1823 г.), затем — Ученого общества при Краковском университета (1826 г. В этом же году Краковский университет поднес ему диплом на звание доктора философии), Азиатского общества в Лондоне (.18.27 г.), членом-корреспондентом Санкт-Петербургской Академии наук (1828 г.). Впоследствии он явился обладателем диплома на звание члена общества Северных антиквариев в Копенгагене за популяризацию в России знаний о скандинавских сагах.

Кипучая литературная и издательская деятельность и педагогическая деятельность в Петербургском университете, где он читал лекции и проводил занятия по арабскому языку начиная с 1822 г., не исчерпывали разнообразия интересов О. И. Сенковского, который в дополнение к знанию всех основных языков Ближнего Востока самостоятельно изучил монгольский, маньчжурский, китайский и тибетский языки, а также исландский и др. Староузбекский язык он изучил также самостоятельно и в самую горячую пору критической полемики со своими литературными противниками перевел записки уроженца Средней Азии великого индийского шаха Бабура.

С Востока О. И. Сенковский привез коллекцию рукописей и других древностей, которые сыграли выдающуюся роль в развитии русского востоковедения. В 1821 г. он даже собирался перевезти в Россию знаменитый дендерский зодиак, древнее изваяние на камне, вделанное в потолок дендерского храма, но этому помешал разрыв отношений России с Портою.

Именно О. И. Сенковский, представивший Николаю I специальную докладную записку, побудил русское правительство вывезти из Ардебиля ценные персидские и арабские рукописи, составившие позднее гордость собрания восточных манускриптов Петербурга.

Во время русско-турецкой войны 1828–1829 гг. он составил двухтомный русско-турецкий разговорник с грамматикой турецкого языка — пособие для русских воинов.