Африка. Из прошлого в будущее

Взору открываются синие просторы океана, окаймленный белой полоской прибоя, утопающий в густой зелени берег, стройные пальмы, трепещущие под порывами ветра. Столь радующая глаз картина обещает отдохновение от адского пекла в Бамако. Но стоит лишь выглянуть наружу, как всего тебя обволакивает липкая испарина, а влажная духота не позволяет вздохнуть полной грудью. Впрочем, любому, кто захотел бы испытать подобные ощущения, не обязательно лететь в Конакри: достаточно войти, не раздеваясь, в парное отделение русской бани, когда там только что плеснули ковш воды в раскаленную каменку.

Чувствуя, как по спине бегут ручейки пота и с каждым шагом тяжелеет, пропитываясь влагой, костюм, бредешь по летному полю и вспоминаешь, как о благодати, даже не о московском снеге, а о сухой бамаковской жаре. На встречающих друзей, деятельных, радующихся встрече со «свежим» земляком, глядишь с недоумением: чем они дышат и почему не обливаются потом? И напрасно.

Напрасно, потому что еще в первой половине прошлого века авторы «Учебной всеобщей географии», опубликованной в Санкт-Петербурге, писали: «Человек может жить во всех странах земного шара: тело его мало-помалу принимает свойство, приличное обитаемой им земле… опытом и навыками научается переносить всякий климат».

В справедливости этих слов убеждаешься быстро. Достаточно сбросить с плеч тяжелое творение московского портного и облачиться в «приличное обитаемой земле» легкое одеяние, достаточно окунуться в повседневные дела и заботы, как вдруг обнаружишь, что ты перестал обращать внимание на жару и влажную духоту. А потом настанет такое время, когда в Африке будешь мерзнуть. Отправляясь вечером к океану подышать свежим морским воздухом, надеваешь, как на лыжную прогулку, шерстяной свитер.

В тропиках нет привычной для жителей умеренных широт смены времен года, здесь лишены смысла такие понятия, как лето и зима, весна и осень. Чередование времен года определяется в этой зоне не температурой, колебания которой весьма незначительны, а режимом выпадающих осадков.

В простирающейся от атлантического побережья Сенегала до эфиопских нагорий полосе африканской саванны резко различаются два сезона: сухой и дождливый. Время наступления каждого из них и продолжительность меняются в зависимости от того, насколько данный район удален от экватора и морского побережья. На большей части этой обширной зоны дождливый сезон приходится на «летний», по нашим понятиям, период и длится 3–5 месяцев. А с ноября по апрель — май не выпадает практически ни капли дождя.

В эти «зимние» месяцы над саванной дует ветер из Сахары, «харматтан», несущий не только сухой жар пустыни, но и мельчайшую пыль, проникающую всюду. В такие дни серо-желтая мгла, сквозь которую с трудом пробиваются солнечные лучи, плотно укутывает землю; рубашки приходится тогда менять по нескольку раз в день.

Еще А. Швейцер подметил, что о дождях и хорошей погоде в Африке говорить не принято. Действительно, африканские тропики — поистине райское место для службы прогнозов: никаких неожиданностей погода ей тут не сулит. Прожив здесь хотя бы полгода, вы сможете сами ее предсказывать с точностью, близкой к 100 процентам.

Во время сухого сезона, собственно говоря, и предсказывать-то нечего: изо дня в день на безоблачном небе сияет солнце, направление ветра и температура отличаются завидным постоянством. Так проходят месяц за месяцем. Беспощадное солнце испепеляет все вокруг, и земля приобретает унылый желто-бурый цвет, кое-где перемежающийся с красными пятнами выходящего на поверхность латерита.

Неизменная погода сухого сезона сначала даже радует: можно, не опасаясь дождя, отправиться в выходной день на пляж, можно проехать на автомашине по проселочной дороге в любое место, можно устраивать под открытым небом выставки и киносеансы, можно, наконец, отдохнуть от неумолчного шума кондиционеров, которые в сезон дождей практически не выключаются. Но проходят дни, недели, месяцы, и начинаешь ощущать, что это вечно голубое небо, щедрое солнце, неизменная 30-градусная жара иссушают не только землю, но и душу, начинают действовать на нервную систему. Душа все настойчивее «просит бури», жаждет хоть каких-нибудь перемен.

И первые признаки долгожданной бури появляются на небе; все чаще возникают огромные кучевые облака, радуя глаз причудливыми нагромождениями. Океан темнеет, покрывается белыми барашками, которые сливаются на горизонте с облаками. Но к полудню ветер стихает, облака рассеиваются, а жара становится невыносимо тяжелой. Впечатление такое, будто сама природа, затаившись, томительно ожидает перемен.