Читаем Африка, миграции, мифология. Ареалы распространения фольклорных мотивов в исторической перспективе полностью

Болгары. Филин и сова были братом и сестрой. Больная мать велела им принести воды, они не исполнили ее просьбы, она их прокляла. Поэтому сова днем слышит, но не видит, а филин ночью видит, но не слышит. Вариант: мать прокляла детей, «Пусть слышат, пусть кукуют, но не видятся». Брат стал филином, сестра — кукушкой.

Украинцы. У вдовы рыбака четверо детей, она заболела, просит детей принести ей попить, каждый отказывается. Дети играют на дворе, младший вбегает в дом, видит, что мать превратилась в кукушку. Дети схватили ведро и ковшик, побежали за матерью, но та кричит им, что поздно. Они бежали, окровавили ноги, с тех пор по лесам и полянам мох с красными крапинками.

Чеченцы. Кукушка последовательно просит каждого из своих трех детей принести ей воды, те отказываются. Она превращается в кукушку, улетает. Дети обещают заботиться о матери, но она не возвращается и теперь откладывает яйца в чужие гнезда.

Алтайцы. Девушка по имени Кук захотела пить, попросила воды у снохи, та рассердилась, отослала ее к шайтану. Кук превратилась в птицу, выпорхнула в отверстие юрты. Кто-то из семьи попытался ее поймать, схватил за ногу, в руке у него осталась только одна обутка, поэтому у кукушки одна нога красная (разутая), а другая черная (в обутке). Вить гнезда кукушка не умеет, так как этому ее не учили в девичестве.

Манси. Мать шьет, просит воды, дети не слушают. Она дощечку для кройки в хвост превратила, наперсток — в нос, метелки из утиных крылышек — в крылья, улетела кукушкой. Дети бегут за ней, исцарапали ноги, поэтому тальник красный. Кукушка села на нос лодки мужа, тот ударил веслом, сломал весло и лодку. Одна дочь скончалась под лиственницей, другая под елью.

Ханты. Женщина попросила детей дать попить, те не дали, она превратилась в кукушку. Сын и дочь гонялись за ней с кружкой по лесу, не догнали. Она села к мужу в лодку, тот ударил кукушку, лодка и весло раскололись. С тех пор кукушка кричит, «Полвесла, пол-лодки!».

Энцы. Мать заболела, просит воды, четверо детей не реагируют. Мать сделала крылья из веников, нос из наперстка, стала кукушкой. Дети бегут за ней, окровавили ноги. Где красная земля, кусты — там эта кровь.

Кеты. Дети только играли, мать работала, заболела, просила пить, дети продолжали играть. Мать сделала голову из коробки для иголок, спину из мялки, крылья из скребка, клюв из наперстка, стала кукушкой, полетела, кричит, «Один сын, одна дочь!». Дети плакали, бежали за матерью, поранились, устали, умерли.

Нанайцы. Лебедь была девкой, имевшей много сестер. Мать не дала ей воды, она ушла из дому, стала лебедем, улетела.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Время, вперед!
Время, вперед!

Слова Маяковского «Время, вперед!» лучше любых политических лозунгов характеризуют атмосферу, в которой возникала советская культурная политика. Настоящее издание стремится заявить особую предметную и методологическую перспективу изучения советской культурной истории. Советское общество рассматривается как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики, которая была отнюдь не однородна, часто разнонаправленна, а иногда – хаотична и противоречива. Это уникальный исторический пример государственной управленческой интервенции в область культуры.Авторы попытались оценить социальную жизнеспособность институтов, сформировавшихся в нашем обществе как благодаря, так и вопреки советской культурной политике, равно как и последствия слома и упадка некоторых из них.Книга адресована широкому кругу читателей – культурологам, социологам, политологам, историкам и всем интересующимся советской историей и советской культурой.

Валентин Петрович Катаев , Коллектив авторов

Культурология / Советская классическая проза
Алхимия
Алхимия

Основой настоящего издания является переработанное воспроизведение книги Вадима Рабиновича «Алхимия как феномен средневековой культуры», вышедшей в издательстве «Наука» в 1979 году. Ее замысел — реконструировать образ средневековой алхимии в ее еретическом, взрывном противостоянии каноническому средневековью. Разнородный характер этого удивительного явления обязывает исследовать его во всех связях с иными сферами интеллектуальной жизни эпохи. При этом неизбежно проступают черты радикальных исторических преобразований средневековой культуры в ее алхимическом фокусе на пути к культуре Нового времени — науке, искусству, литературе. Книга не устарела и по сей день. В данном издании она существенно обновлена и заново проиллюстрирована. В ней появились новые разделы: «Сыны доктрины» — продолжение алхимических штудий автора и «Под знаком Уробороса» — цензурная история первого издания.Предназначается всем, кого интересует история гуманитарной мысли.

Вадим Львович Рабинович

Культурология / История / Химия / Образование и наука