Читаем Африка, миграции, мифология. Ареалы распространения фольклорных мотивов в исторической перспективе полностью

Ни с какими иными созвездиями, кроме Ориона, «космическая охота» в Африке не ассоциируется. Созвездие, соответствующее нашей Большой Медведице, известно только в Северной Африке, а южнее Сахары почти игнорируется, хотя его можно наблюдать, ср. [Mahieu 1973: 3, 6, 9; Meek 1931: 200]. Отметим, что в тропических областях Юго-Восточной Азии, Океании и Америки Большая Медведица не занимает в представлениях видного места, но опознается и связана с определенными мифологемами (мотивы I106, I124). У сахарцев теда (нагорье Тибести) и у туарегов Большая Медведица — это копытное животное или животные — семь диких ослов [Kronenberg 1958: 106] или верблюдица [Basset 1910: 16—17; Bernus, ag-Sidiyene 1989: 144]. В данных случаях в композицию включены также Малая Медведица и Полярная звезда, что похоже на европейские и сибирские представления (мотив I85A).

Вне Африки наиболее близкая параллель представлениям о Поясе Ориона как о трех существах, преследующих друг друга, зафиксирована в Дагестане у рутульцев [Булатова 2003: 222]. Хылибыр — это Пояс Ориона вместе с Мечом Ориона. Крайняя правая звезда Пояса и соседняя с ней звезда меча — «козы», средняя звезда Пояса — «волк», левая — «собака». Волк гонится за козами, собака за волком, не могут поймать. Гораздо шире в Евразии распространен другой вариант, согласно которому три звезды Пояса Ориона — трое копытных животных (реже — одно животное), красная Бетельгейзе — пронзившая добычу стрела, охотник — одна из звезд ниже Пояса Ориона [Березкин 2005; Berezkin 2006; Неклюдов 1980]. Этот вариант преимущественно южносибирско-центральноазиатский, который позже, почти наверняка с индоариями, проник в Индию. С минимальными отличиями он известен также на западе США, а в Африке совпадает с одной из бушменских версий.

Историческая связь между центрально-азиатскими и североамериканскими версиями ни малейших сомнений не вызывает, они сложны и похожи детально. Это значит, что в эпоху заселения Нового Света миф о космической охоте, основанный на интерпретации звезд Ориона, в Евразии уже существовал. В Северной Америке и Сибири есть и другие варианты «космической охоты», которые основаны на интерпретации не Ориона, а Большой Медведицы, причем содержание соответствующих текстов и их ареальная приуроченность заставляют предполагать более позднее проникновение в Новый Свет по сравнению с вариантом, согласно которому дичь — это звезды Пояса Ориона. Важно, что в неарийской Индии, ЮгоВосточной и Восточной Азии, Австралии и Океании «космической охоты» нет совсем. Точнее, в Австралии и у маори известны два-три случая интерпретации определенных звезд как охотников. Однако охота не лежит в основе австралийских и маорийского повествований, их темы совсем иные, а соответствующие эпизоды отражают специфику небольших локальных традиций, а не региональных мифологий [Bonwick 1870: 189; Reed 1999: 210—211; Waterman 1987, № 3860: 99]. Если «космическая охота» не универсально известный мотив, возникавший повсюду, где люди преследовали диких животных и наблюдали звездное небо, то все его варианты в Африке, Евразии и Америке должны быть исторически связаны.

Евразийско-североамериканские версии «космической охоты», основанные на интерпретации Большой Медведицы, должны были появиться в Северной Евразии, поскольку, как только что было сказано, в Африке аналогий для них нет. Версии «космической охоты», основанные на интерпретации звезд Пояса Ориона, в принципе могли возникнуть как в Африке, так и в Евразии, но их перенос из Евразии в Африку выглядит вероятнее, нежели перенос в обратном направлении. И вот почему.

Во всех африканских вариантах охотника сопровождает собака либо охотник вовсе не упомянут, а есть только собака и дичь. Собака не упомянута в версии сапа Либерии, но это единственный случай, к тому же опубликованная информация крайне отрывочна. Собака фигурирует и на Кавказе в варианте рутульцев. Поскольку собака была одомашнена в Евразии, а не в Африке, логично предположить, что мотив космической охоты там и возник. Мы уже использовали соответствующий аргумент при анализе вариантов повествований на тему ложной вести. Вполне вероятно, что как «космическая охота» с участием собаки, так и «ложная весть» с участием собаки, овцы и козы проникли в Африку одновременно.

Надо также иметь в виду, что если бы «космическая охота» зародилась в Африке, она должна была быть там известна до того, как сибирская версия сюжета оказалась принесенной в Америку, т.е. не позже финального плейстоцена. Однако, как было сказано выше, контакты Африки южнее Сахары с регионом Средиземноморья в конце плейстоцена были минимальны.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Время, вперед!
Время, вперед!

Слова Маяковского «Время, вперед!» лучше любых политических лозунгов характеризуют атмосферу, в которой возникала советская культурная политика. Настоящее издание стремится заявить особую предметную и методологическую перспективу изучения советской культурной истории. Советское общество рассматривается как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики, которая была отнюдь не однородна, часто разнонаправленна, а иногда – хаотична и противоречива. Это уникальный исторический пример государственной управленческой интервенции в область культуры.Авторы попытались оценить социальную жизнеспособность институтов, сформировавшихся в нашем обществе как благодаря, так и вопреки советской культурной политике, равно как и последствия слома и упадка некоторых из них.Книга адресована широкому кругу читателей – культурологам, социологам, политологам, историкам и всем интересующимся советской историей и советской культурой.

Валентин Петрович Катаев , Коллектив авторов

Культурология / Советская классическая проза
Алхимия
Алхимия

Основой настоящего издания является переработанное воспроизведение книги Вадима Рабиновича «Алхимия как феномен средневековой культуры», вышедшей в издательстве «Наука» в 1979 году. Ее замысел — реконструировать образ средневековой алхимии в ее еретическом, взрывном противостоянии каноническому средневековью. Разнородный характер этого удивительного явления обязывает исследовать его во всех связях с иными сферами интеллектуальной жизни эпохи. При этом неизбежно проступают черты радикальных исторических преобразований средневековой культуры в ее алхимическом фокусе на пути к культуре Нового времени — науке, искусству, литературе. Книга не устарела и по сей день. В данном издании она существенно обновлена и заново проиллюстрирована. В ней появились новые разделы: «Сыны доктрины» — продолжение алхимических штудий автора и «Под знаком Уробороса» — цензурная история первого издания.Предназначается всем, кого интересует история гуманитарной мысли.

Вадим Львович Рабинович

Культурология / История / Химия / Образование и наука