Африка пятиструнного самурая

На «Maps.me» были отмечены две церкви в шаговой доступности от набережной, но я нашел аж четыре. Правда одна не действующая, одна на реконструкции, а две другие с охраной при входе и пулеметчиками на стенах. Решил попробовать вписаться в каждой из них. В первых трех у меня смотрели паспорт, а потом выпроваживали. В последней посмотрели паспорт и сказали: «Может быть, подожди». Принесли мне чайку. Я спел военным песенку «One day» и «Аборигенка Маня», чтоб скоротать свое ожидание. Всем солдатам и ментам было очень весело. Один мент, хорошо говорящий по-английски долго листал мой паспорт, задавал вопросы: «Кто? Откуда? Когда прибыл? Почему не идешь в отель? Куда дальше собираешься»? На вопрос, почему я хочу спать именно в церкви, я ответил, что церкви во всем мире могут принимать путников на ночь. И, что это интересный культурный опыт, намного интересней, чем просто пойти в отель.

Привели еще несколько ментов. Привели даже главного священника этой церкви. Он объяснил, что внутри ничего не приспособлено для сна, но я сказал, что это не проблема, и что у меня есть пенка и спальный мешок. Самый англоговорящий мент сказал, что никаких проблем, надо только съездить в участок на проверку к «большому начальнику», потом меня привезут обратно, и я смогу переночевать в церкви.

За мной приезжает полицейский фургон с сопровождением из четырех ментов. Я сажусь в него. В конуре для перевоза заключенных очень классная акустика. Едем в участок, играю своему конвою песню «Никого не осталось». Менты веселятся, снимают меня на телефон. Мне весело, ментам весело, водителю весело – всем весело.

Перед входом в участок, меня спрашивают, есть ли у меня нож, я честно отвечаю, что да. Просят на стойке при входе, предъявить нож отдельно, телефон отдельно, паспорт отдельно. Говорят – сдать вещи. Хорошо англоговорящий мент прощается и уходит. Мне указывают на открытую дверь слева от стойки при входе. Я захожу. Дверь сзади вдруг захлопывается и защелкивается. Я оглядываю комнату. В ней много людей, многие молятся. Кто-то развалился на ковре и дремлет. Кто-то сидит на скамейке, погруженный в свои мысли. И все египтяне. Все выглядят не очень. Атмосфера напряженная. Тут я понимаю, куда я попал. Я в камере временного задержания! «This is police station. Wait. Go out tomorrow, maximum», – все, что мне в состоянии сказать один местных заключенных по-английски.

Какого хрена?! За что меня сюда? Могли бы сказать просто: «Нет, в церкви спать нельзя». Я бы дальше пошел, чего спектакль разыгрывать? Сижу, жду уже пять часов, абсолютно не понимая, что делать. В голове постоянно крутится мысль о том, насколько все это нелепо и, что меня точно скоро должны выпустить, я же ничего не сделал! И я белый, я иностранец!

Наконец-то меня вызывают к «большому начальнику». Два мента ведут меня на пятый этаж, по обе стороны держа за руки. Большой начальник вежливо на английском объясняет, что я задержан, потому что в церкви спать нельзя. А я ведь и не спал, только спросил! Задает мне ряд стандартных вопросов: «Кто? Откуда? Когда прибыл? Где ночевал вчера? Куда направляешься? Сколько здесь будешь? Почему ты хотел спать в церкви»? Предъявляю ему все содержимое своего рюкзака. На тюбике с марганцовкой и на складном ножике большой начальник задерживает свое внимание.

– Зачем тебе нож?

– Ну, чтобы резать что-то или чистить фрукты…

– А это что такое?

– Это лекарство-антисептик, от поноса или от порезов. А что такой тип ножей тут запрещен?

– Нет, не запрещен…

Большой начальник смотрит документы, хмурится, сопит. Придраться не к чему. Говорит, что могу покинуть это место примерно через час. Радостный возвращаюсь в камеру, думаю, что ладно, пронесло, как говорится. Заключенные интересуются, что произошло, за что я здесь, и что со мной будет. Сначала пытаюсь на арабско-английском объяснить им, что хотел переночевать в церкви, попал сюда, чего делать не знаю, может быть скоро выйду. Вскоре бросаю свои лингвистические мучения и просто говорю, разведя руками: «Welcome to Egypt»! Юмор поняли, по камере прокатываются отрывистые смешки заключенных.

Проходит два часа. Меня вызывают на телефонный звонок ровно на один вопрос: «Where do you work»? Называю место работы, с которого ушел перед путешествием – «Hiper-com Service», называю должность – менеджер, чтобы не усложнять. Через 1,5 часа меня выводят из камеры и снова ведут на пятый этаж. Большой начальник опять задает мне вопрос: «Where do you work»? Отвечаю все то же самое, что и по телефону. Это что за бред такой? Они меня проверяют, не заврался ли я, случаем? Потом мне сообщают, что какой-то там ответ от посольства РФ не пришел и, что мне придется провести здесь ночь. И ничего с этим сделать нельзя. В отель нельзя, на свободу нельзя. Прошу выселить меня из общей камеры. Соглашаются. Мне дают мой рюкзак, я стелю пенку справа от входа, перед стойкой, куда я сдал паспорт и телефон. Прошу свой телефон позвонить. Не дают.

Пытаюсь спать. Меня возвращает в сознание чье-то громкое и веселое: «Good morning»! Хотя до этого «монинга» еще далеко.