Африканский гамбит (СИ)

И, хотя, объединённая Германия слишком поздно вступила в борьбу, но зато вцепилась в неё, со всей силой молодого и амбициозного государства, и готова была драться за колонии, и получаемые с них ресурсы, всеми своими силами.

Глава 15 Французы, и не только

Сказать, что полковник Долизи был в ярости, это значит,… ничего не сказать. Он был не в ярости, он был взбешен. Сыпля ругательствами, на всех известных ему языках, он проклинал наглых нигеров, что посмели дать ему отпор.

Не ему, конечно, а его бывшим подчинённым. Находясь в Пуэнт-Нуар, он спокойно попивал светлое бургундское, мешая его с перебродившим пальмовым соком, и ждал корабля, чтобы отплыть на нём в метрополию. Но, увы, этому не суждено было сбыться. И всё из-за этих проклятых нигеров.

Он уже паковал чемоданы, когда до него дошли вести о разгроме крупного военного отряда колониальных войск. Чёрт возьми, это что же такое творится. Откуда взялись воины этого… Мамбы, да ещё и в таком количестве. Хотя говорят, что у страха глаза велики, так оно, видимо, и было. Да и стыдно-с врать.

Раненый в бою, капитан Жовье докладывал о тысяче, или даже больше, туземцев, вооружённых огнестрельным оружием, и это при не обнаруженном чужом оружии, и гильзах от него. Все выстрелы были сделаны только из французских винтовок, и тех, которыми были вооружены колониальные войска самих французов. Да ещё и был потерян новейший пулемёт, один из тех, что только-только стали поступать в единичных экземплярах в войска, и совсем недавно.

— Позор!!!

С пулемётом, и тремястами солдатами, против тысячи туземцев, это не смешно — это позор!!! Ни один бой ещё не был проигран французами с таким позором, во всяком случае, в Африке.

Нужно было срочно предпринимать определённые шаги для того, чтобы наказать чернозадых злодеев, посмевших растоптать французскую честь и гордость. Одно настораживало, аборигены напали не только на французов, а ещё и, на обратном пути, на бельгийцев, угнав большое количество чёрных рабов. Да и белых бы угнали, только там таких не было.

И при этом они усиленно орали, коверкая слова на английском, все эти «огонь», «мой бог», «мы вас имели», и прочие гадости, на этом, не сильно эмоциональном языке.

Кто их этому научил, или подучил, оставалось неизвестным. Это могли сделать только боши. Всем остальным, это было совсем не выгодно, и вообще, ни к чему. Всё уже было давно поделено. Или это, всё-таки, англы перестарались, научив этих диких отморозков, простите, перегретых солнцем, дикарей, своему языку, натравливая на всех подряд. Это оставалось неизвестным. Кто знает, что творится в туманном Альбионе, и чему учат в закрытых элитных английских школах интернатского типа.

Долизи доложил в метрополию обо всём случившимся, как и доложил срочной депешей, в свою очередь, неожиданно, оставшийся за старшего, де Брюлле, уже получивший майора. Его начальника настигла шальная стрела, когда тот, вместе с небольшим отрядом, удирал из одного, попавшегося на пути сотника Момо, селения. Решил, дурак, лично проинспектировать работы по очистке местности, для строительства железной дороги.

Получив депеши, МИД Франции и Бельгии подготовили совместное коммюнике, и вручил ноты протеста канцлеру Германии, и верховному лорду британского правительства. Понятно, что кайзер Германии, Вильгельм-II, вместе с канцлером, только посмеялся. Подтверждённых фактов умышленного подзуживания дикарей против него не было, и возможно, что его люди, действительно, были ни при чём.

А вот с Великобританией, было не всё так просто, о чём говорило вытянувшееся на официальном приёме, и без того лошадиное, лицо верховного лорда, явно не ожидавшего такой подставы. Но это всё лирика. А нужна была практика.

Практиш — гут, арбайтен — гут, и ещё раз арбайтен — тоже гут, как говорят немцы. А ещё, полковнику Долизи нравилась немецкая поговорка, звучащая как: «За всё хорошее — смерть!», удивительно подходившая практически под любой случай. Любовью можно сделать многое, а вот любовью и револьвером, гораздо больше.

Так что, Мартин Долизи развил сумасшедшую деятельность, собирая все, имевшиеся под его началом, отряды, в единый кулак. Этим он не удовлетворился, и запросил из метрополии подкрепления и оружия. Раз эти гадёныши научились воевать, то надо их раздавить, пока из них не выросла здоровенная гадюка.

По слухам, этот Мамба, действительно, имел отношения к змеям. Местные туземцы уже передавали друг другу слухи о Великом унгане и змее — Мамбе. Эти слухи переходили в откровенный бред. Негры рассказывали друг другу, что Мамба способен передвигаться, словно змея. Ведь у него был человеческий торс, а всё, что ниже, полностью принадлежало змее.

— Тьфу, что за чушь! Одно радовало, если снизу он был похож на змея, то и размножаться не мог. — Ха, ха, ха, ну, хоть змеёныши не появятся.

Де Брюлле, который, оказывается, видел этого Мамбу воочию, клялся и божился, что это не так, но при этом странным образом отводил глаза, как бы сомневаясь в том, что сам сказал и видел.