Африканский казак

Когда нянька увела детей, беседа продолжалась в непринужденной обстановке. Больше всех говорила сама хозяйка, мило выражала сочувствие гостю, расспрашивала его о родных и близких, настоятельно советовала больше заботиться о своем здоровье. Искренне сокрушалась, что при такой трудной работе ему приходится в домашних делах полагаться только на слуг. Женская забота бывает очень необходима не только детям.

После этого визита молва о Дмитрии пошла гулять по всем женским покоям знатных домов Диквы. Новых приглашений в гости не последовало, но многие убеленные сединами отцы семейств стали более дружелюбно посматривать на молодого галадима, заводили с ним разговоры не только о дворцовых делах и дальних странах, но осторожно узнавали о его привычках и склонностях, звали на охоту. Евнух Ахмед оживился, все чаще заводил речь о семейных делах и свадебных обычаях, а в его гардеробе появились дорогие, обновки, которые явно были ему не по карману.

Все это живо напомнило Дмитрию ситуацию, которая сложилась в последние месяцы его дворцовой службы в Гатчине. Неужели оженят?

Однако стало совсем неуютно после того, как однажды утром во двор, где они фехтовали с Фадельалла, стремительно вошла молодая женщина. Одета на манер мужчин, которые отправляются в поход или на охоту, — простая рубаха с короткими рукавами, шаровары, мягкие сапоги для верховой езды. Голова повязана пестрым платком, а на ничем не прикрытом лице озорная улыбка.

Слуги, стоявшие в углу двора с принадлежностями для умывания, поспешно склонились в низком поклоне. Фадельалла грозно нахмурился:

— Авва, ты зачем сюда явилась!

— Мне нужен Альхаджи Муса! — без малейшего смущения произнесла женщина. Голос ее звучал звонко и четко.

— Постыдилась бы слуг! Врываешься без предупреждения. Здесь же почти голые мужчины скачут в поту и грязи, рубятся на мечах. Что скажет твой будущий муж!

— Я дочь эмира Раббеха, а отец учил меня быть смелой и решительной. Кроме того, я вдова и могу встречаться с кем пожелаю. Мой друг, галадима Умар Муби, подарил мне пистолет, но он не стреляет. В арсенале мне сказали, что починить его может только этот иностранец.

— Да тебе просто любопытно самой взглянуть на него!

— Эй, а чем я хуже твоей Хадии! Она всем только и рассказывает, как принимала иностранца в своем доме. Альхаджи Муса, взгляни, можно починить этот пистолет?

Никелированный бельгийский браунинг ярко блестел на солнце. Не оружие — дамская игрушка. Вся неисправность в том, что он стоит на предохранителе. Ясно, что в арсенале этот пистолетик никто и не видел. Но тем не менее Дмитрий с важным видом осмотрел его со всех сторон, вынул обойму, заглянул в ствол, пощелкал курком. Сделал пробный выстрел и вернул с поклоном:

— Будьте внимательны, у этого пистолета очень легкий спуск. В ответ Авва задорно тряхнула головой и тут же выпустила всю обойму в многострадальный баобаб.

— Спасибо, Альхаджи Муса. А ты не пугай меня новым замужеством. Знаю, что отец думает только о политике, поэтому и собирается породниться с Хайяту. Меня отдает за него, а в свой гарем тысяча первой женой берет одну из его дочерей. Но этому старому святоше не удастся запереть меня в своем доме. С Умаром как встречаюсь, так и дальше буду встречаться!

— Тише ты! Смотри! Сын Хайяту, этот щенок Сайд, выследит тебя. Как он сделал это с нашим Наби.

— Наш брат дурак. Выпил слишком много пива и хвастался, что переспал с одной из жен отца. Потом оказалось, что она из тех гаремных девчонок, что кормят кур. Но Сайд донес об этом, и все начали вопить о позоре и нарушении семейных прав эмира. Отцу ничего не оставалось, как приказать Суруру отхлестать Наби на площади как обычного прелюбодея.

— Вот с тех пор он и ходит мрачный, как старый слон.

Этот разговор брата и сестры Дмитрий слушал с большим интересом. Ну и бедовые же дети получились у эмира. С ними надо держать ухо востро!

39

Однообразная дворцовая жизнь, сдобренная гаремными сплетнями, шла своим чередом, когда в столице появился Хасан. В свое время на его исчезновение никто не обратил внимания, а сейчас он вернулся также незаметно и сидел в пропитанном бурой пылью плаще рядом с Раббехом. В эту небольшую комнату Дмитрия привели среди ночи, и в свете масляных ламп он увидел Фадельалла, Идриса и старого Абубакара. Что заставило их собраться в такое неурочное время?

— Султан Зиндера тайно готовит мятеж, — сообщил Раббех. — Хасан привез доказательства.

Все молчали, ожидая более точных известий, свои чувства каждый держал при себе. Не услышав ни гневных воплей, ни пламенных заверений в верности, эмир удовлетворенно кивнул и повел деловой разговор.