Африканский казак

— Земли по берегам Аббая — лакомый кусочек, и англичане торопятся, хотят прибрать их себе, — объяснил он. — Только теперь, после победы над итальянцами, с Эфиопией нельзя не считаться. В Аддис-Абебу один за другим прибывают иностранные дипломаты и предприниматели, делают интересные предложения, обещают кредиты. Все они предупреждают, что у Лондона возникли серьезные проблемы в Южной Африке. Там не дикие племена, а государства буров — потомков европейских переселенцев, хорошо вооруженных и признанных мировыми державами, готовятся начать большую войну с англичанами. Еще говорят, что большая французская военная экспедиция движется в долину Нила с запада, от берегов Атлантического океана.

— Что же решил негус?

— Он не хочет сидеть сложа руки. Иначе Эфиопия так и останется небольшим горным государством в окружении сильных соседей. Скажу тебе по секрету, что в западные и южные пограничные районы решено направить три крупных отряда под командованием наших лучших военачальников. Там они встанут гарнизонами и поднимут наши флаги, чтобы больше не было никаких разговоров о ничейной земле и спорных территориях. Негус верит, все настоящие друзья помогут Эфиопии в этом походе.

…Что же, намек довольно прозрачный. Эфиопов можно понять. Но, не зная мнения российского руководства, обсуждать эту тему, а тем более обещать что-либо не стоит. Помнится, еще в Александрии Григорий Павлович говорил, что иной дипломат, много лет проработавший в чужой стране, невольно так сильно вживается в окружающую обстановку, что в значительной степени начинает жить только ее интересами. В результате он не всегда оказывается в курсе последних политических веяний в столице собственного государства. Поэтому-то дипломату и надлежит быть осторожным в словах и поступках, уметь выжидать и дать неопределенный ответ.

Что сейчас ответить Теодоросу? Каждая страна имеет право наводить порядок в своих приграничных районах. В душе Дмитрий выругал себя за то, что не может высказаться откровенно. Вежливо улыбнулся:

— Разумеется нельзя не поддержать справедливые требования Эфиопии.

Вечером к Дмитрию зашел господин Леонтьев. Против своего обыкновения командирской бодростью не блистал, серые глаза смотрели устало. Поздоровался негромко и вежливо. Обращение на «вы» было непривычным, настораживало.

— Хочу поговорить с вами, Дмитрий Михайлович. Скоро нам придется расстаться.

— Да я уже слышал, что Петрович и все наши, кто еще оставался здесь, возвращаются в Россию.

— Мне опять придется ехать в Санкт-Петербург. В Зимнем дворце и в штабе предстоит дать отчет о последних событиях в Эфиопии. Лично о вас, Дмитрий Михайлович, повторю свои предыдущие отзывы как о человеке знающем, решительном, дисциплинированном. Нести службу с вами было одно удовольствие. Эфиопы тоже дают о вас самые лучшие отзывы.

Такого разговора от начальника Дмитрий еще не слышал. Опять что-то замышляется. Но спросил с самым невинным видом:

— Думаю, и мне пора собираться домой. Говорят, в АддисАбебу скоро прибывает российское посольство.

— Верно, наша научно-духовная экспедиция закончила свою работу и в Эфиопию прибывает российская императорская миссия во главе с посланником, действительным статским советником Петром Михайловичем Власовым. С ним едут дипломаты, офицеры Кавалергардского, Измайловского и других гвардейских полков, слуги, казачий конвой. К миссии прикомандирован и полковник Генерального штаба Артамонов. Так что скоро работа здесь закипит, докладам, служебным запискам, всяким входящим и исходящим не будет конца.

— Так это же обычная посольская работа.

— Возможно, только она не для меня. Негус это хорошо понимает и предложил мне пост губернатора своей Экваториальной провинции. Чтобы у местных вождей не возникло вопросов, дает мне звание даджазмач, а представителям европейских держав сообщается, что кроме этого генеральского чина я еще получаю титул граф Аббай!

— Иными словами — граф Нильский?

— Да. Таким образом негус еще раз заявил о претензиях Эфиопии на нильские берега. После возвращения из СанктПетербурга мне предстоит заняться вопросами административного устройства этой провинции, развитием ее экономики. Некоторые французские и бельгийские компании уже выразили готовность принять участие в этом деле.

— Зачем, Николай Степанович, вы все это говорите? Меня как-то не тянет заниматься хозяйством в здешних краях.

— Напрасно. У вас есть деловая хватка и знание страны. В Африке можно делать хорошие деньги. Вы, Дмитрий Михайлович, это позднее поймете. — Господин Леонтьев помолчал, а потом произнес: — Негус хочет отправить вас своим послом.

— Куда?

— На запад. За Белый Нил, или Нечаббай. Подробнее он сам расскажет. Очень просил получить ваше согласие, потому что считает вас, Дмитрий Михайлович, самым подходящим для такого посольства человеком. Настоящим другом Эфиопии.

— Как на все это посмотрят в Питере? Наши начальники таких самостоятельных поступков не любят. В лучшем случае сочтут это авантюрой.