Африканский вояж

Но была, была секундная заминка, и что-то такое ворохнулось в глазах, ясно показывая Маэстро, что на этот раз они не ошиблись. Есть еще кое-что в закромах! "Вы можете в совершенстве владеть мышцами лица. Вы можете контролировать интонации своего голоса. Но все это ничто! Вас все равно выдадут глаза! Они не поддаются волевому контролю. Неожиданный вопрос, заставший вас врасплох. Одно мгновение растерянности, и вот вы уже уверенно отвечаете, но поздно! Именно в это мгновение истина отразилась в ваших зрачках, и всё, если ее заметили — вы погибли", — вновь вспомнил Маэстро наставления инструктора. Да, в Советской Армии в свое время учили на совесть.

— Значит это все? — еще раз переспросил он.

— Все. Больше ничего нет, — устало выговорил мужчина.

Но теперь Маэстро точно знал, что он лжет.

— Времени на игры у нас нет. Даю тебе на раздумья минуту, — голос бандита звучал холодно и ровно, и даже лицо как-то закаменело, обращаясь в неподвижную пугающую маску. — Через минуту мои парни во все щели оттрахают твою дочь. У тебя на глазах. И виноват в этом будешь только ты. Думай, время пошло.

Мужчина лишь упрямо сжал губы. Зато женщина вскрикнула было:

— Не смейте ее трогать!

Но тут же осеклась, когда ей в лицо глянуло черное бездонное дуло обреза. Девушка переводила взгляд широко распахнутых молящих глаз с отца на мать. В комнате ощутимо сгустилось напряженное ожидание, в тягучей гробовой тишине отчетливым бездушным метрономом отщелкивала мгновения секундная стрелка часов. Кабан непонимающе смотрел на главаря, такого поворота он не ожидал и вряд ли одобрял решение старшего. Куцый лишь гадливо улыбался, облизывая губы. Хозяин квартиры до крови закусил губу и отвернулся, стараясь не встретиться с взглядом жены. В глазах девушки все нарастая бился смертельный ужас.

— Время! Слушаю тебя? — замороженные глаза бандита впились в лицо мужчины.

— Больше ничего нет, — отрешенно повторил тот, отворачивая голову в сторону.

— Нет, башкой вертеть не надо. Будешь смотреть на это!

Ствол обреза больно уперся в щеку хозяина квартиры, не давая ему повернуть голову.

Охнула в ужасе женщина. Кивок в сторону Кабана:

— Придержи бабу, пусть тоже посмотрит. Только чтоб не верещала! — и уже Куцему. — Приступай! Потом поменяетесь.

Все еще улыбаясь, Куцый неспешно раздвинул в стороны полы халатика, обнажив груди девушки, та будто впала в оцепенение и не пыталась ни кричать, ни сопротивляться.

— Небось целка еще? Что молчишь, язык проглотила? Так хоть кивни, а то придется самому посмотреть, — рука бандита скользнула в прозрачные черные трусики.

Девушка судорожно закивала.

— О как! — удивился Куцый. — Вот повезло то! Бывает же такое! Начальник, если не возражаешь, я ее лучше дубинкой продырявлю, а то перепачкает всего. А я крови не люблю.

Маэстро коротко кивнул соглашаясь. Рядом задергалась женщина, но Кабан без малейшего труда придавил ее к полу. Куцый тем временем резким рывком разорвал на девушке трусики и теперь расталкивал в стороны в отчаянном усилии сжатые колени. Наконец это удалось и, плотоядно оскалившись, бандит нацелился дубинкой в только ему видимую мишень между раздвинутых бедер.

— Стойте, — тихим надтреснутым голосом выговорил мужчина. — Стойте. Не делайте этого. Я все отдам.

Маэстро и Кабан с облегчением вздохнули. Кабан громко во всю силу легких, Маэстро про себя, неслышно, и тут же скомандовал Куцему.

— Прекрати!

— Сейчас-сейчас, — хрипло прошептал тот в ответ, закатывая глаза и с остервенением пытаясь пропихнуть жесткую резину дубинки в сжавшуюся девичью плоть.

— Отставить, я сказал! — в полный голос рявкнул Маэстро, для убедительности качнув обрезом.

— Да-да, я ничего, — испуганно пробормотал Куцый, поспешно отдергивая дубинку, но, не сводя вожделеющего взгляда с бритого треугольника между разведенных в стороны ног девушки.

Через десять минут из подъезда блочной пятиэтажки неспешным прогулочным шагом вышли двое оживленно беседующих мужчин, закурили и свернули за угол в сторону автостоянки.

Уходивший из квартиры последним, Кабан, еще раз проверил узлы стягивающих руки и ноги хозяев веревок, осторожно запахнул халат, прикрывая наготу девушки, и в последний раз осмотрелся по сторонам. Вроде ничего не забыл. Ах, да! Вытянув из кармана складной швейцарский ножик, он аккуратно отхватил солидный кусок телефонного кабеля — так надежнее, и направился к двери. Через минуту налетчик вышел из подъезда, постоял, подставляя лицо мягким лучам закатного солнца, и припустил ленивой трусцой к выходу из двора. Слегка располневший молодой парень бежит от инфаркта — такой образ он предлагал в данный момент окружающему миру, и надо сказать, даже самый взыскательный критик не нашел бы в нем ни малейшего несоответствия.

Долго бежать Кабану не пришлось, в двух кварталах его подобрала старенькая, но ухоженная «шестерка» с двумя подельниками внутри. Дело было сделано, в спортивной сумке небрежно брошенной на заднем сидении по соседству с двумя обрезами и резиновой дубинкой лежали двести тысяч рублей в пачках еще перетянутых банковскими лентами.