Африканскими дорогами

— Крестьянин мечтает о зажиточности. Сейчас высоки цены на молоко, и многие в деревне пытаются завести породистых коров. Местный скот мелок, удои дает скудные, но к кормам он нетребователен, к болезням, распространяемым различными насекомыми, невосприимчив. Другое дело — скот из Европы.

— Я видел своими глазами, — говорил Никитин, — как мучаются с ним крестьяне. Казалось бы, просто заменить одну породу другой, но этот скромный шаг вперед сделать бывает крайне трудно. Во-первых, нужно огородить выпас проволокой, что стоит немалых денег. Во-вторых, следует регулярно обрабатывать огороженный участок инсектицидами, что также обходится недешево. В-третьих, коров европейских пород необходимо подкармливать, иначе удои быстро падают, скот болеет.

— Получается порочный круг? — спросил я Никитина. — Чтобы выбиться из нужды, крестьянин должен завести скот новой породы, но чтобы содержать этот скот, он уже должен быть весьма зажиточным хозяином?

Никитин согласился:

— Действительно, дело обстоит именно так. Очень редки те, кому удается вырваться из этого круга.

Во время поездки по стране мне часто приходил на ум этот разговор. Тысячи деревень Уганды находились в том же положении, что и крестьяне в окрестностях Мбале. Для них было мучительно сложной задачей выйти из порочного круга экономического застоя. На юге крестьяне увидели свой шанс в кофейных плантациях, и те быстро распространились по южным деревням. Кофейный бум оказался недолгим, и угандийский крестьянин не смог воспользоваться им для полного обновления своих средств производства. И тогда он попытался найти себе место в мире процветания и успеха, каким ему представлялись города вроде Мбале.

В своих стремлениях «зацепиться» за город и «выбиться в люди» вчерашние крестьяне попробовали опереться на средство, которое многим из них представлялось самым простым и надежным, а кроме того, уже опробованным в повседневной практике сельской жизни, — на мелочную торговлю. Эта их деятельность наложила своеобразный отпечаток на уличную жизнь едва ли не всех — и малых и больших — городских центров Тропической Африки.

Один из крупнейших городов Нигерии — Ибадан. Рассказывают, что его население уже перевалило за миллион, но, как говорят в Африке, кто знает, сколько муравьев в муравейнике? Йоруба, хауса, нупе, ибибио, бини — каждая из народностей Нигерии принесла сюда свой язык, свои традиции, свои верования. Город многолик. Когда я был там, над бурой массой глинобитных и цементных зданий возвышались два-три небоскреба. Днем людские потоки сливались на центральных улицах в немыслимые водовороты, да и ночью продолжалась странная, непонятная для постороннего жизнь.

Торговля шла повсюду. На тротуарах высоко поднимались горки консервных банок. Здесь же на деревянных полках женщины раскладывали куски ярких тканей. Дальше продавались соломенные циновки. В корзинах и ящиках на тротуары вынесены помидоры, лук, бананы, манго, апельсины. Несмотря на шум автомобилей, далеко разносились голоса бродячих торговцев, предлагающих дешевые женские побрякушки. Усталый от пестрых красок, от нависшего над улицей гама, прохожий мог подкрепиться у одной из многочисленных жаровен.

Столица края йоруба — действительно громадный город. Это крупный экономический и культурный центр. И если приезжего в первые дни особенно поражает бурная уличная торговля, то только потому, что в Ибадане она соответствовала общим масштабам столицы йоруба и больше бросалась в глаза, чем в других, сравнительно мелких африканских городах. Но тротуары, превращенные в лавки под открытым небом, существуют во всех западноафриканских городах.

Есть что-то трагическое во всех этих болезненных крайностях африканского города, и мне часто казалось странным, что он еще не нашел писателя, гений которого позволил бы городскому обществу выразить все его внутренние противоречия. Но такой художник не может не появиться. Ведь мощь потрясений в городском мире, разительность его контрастов, уродливость его развития таковы, что не могут не потрясти совести и не разбудить таланта.

Число горожан росло последние десятилетия намного скорее, чем возникали возможности как-то их устроить — найти им работу, обеспечить сносным жильем. Когда в древности в античный Рим хлынули толпы сорванных с земли людей, императоры начали строить цирки и прокладывать дороги, чтобы дать этим людям работу. За спиной императоров стояло великое государство, обладающее колоссальными ресурсами. А что могло сделать правительство молодой африканской республики, к тому же разоряемое ее зарубежными «покровителями»?