Африканское сафари

При всей фантазии сложно было бы придумать более простые похороны. Кули и Сумак поддерживали с двух сторон Суди, рядом стояли два моих следопыта, а я выступал в роли священника. На чешском языке я пожелал покойному всего лучшего, попросил Господа простить его и, произнеся «Аминь!», начертил в воздухе над могилой крест. Потом на одеяло, в которое был завернут покойник бросил горсть глины и перекрестился. Надеюсь, Бог простил меня за то, что я вмешался в Его компетенцию. Африканцам обряд очень понравился, но меня не удивило, когда Сумак снял с покойного одеяло, сказав:

— У него пятеро детей. Одному из них оно очень пригодится.

Я повернулся и со смешанным чувством вернулся в лагерь.

Там я прикрепил на поясе нож и патронташ с патронами, сунул в карман фляжку с водой, повесил на шею бинокль, затем проверил оснащение Джумы и Панго, который нес запас провизии, и мы трое оставили лагерь. Джума точно вывел нас на место, где погиб Фупи и откуда начиналась наша работа — идти по следу слона.

Судя по всему, это был самец средних размеров, на стопах у него еще не было глубоких борозд, которые возникают с возрастом, когда растрескивается кожа. На правой задней ноге имелся деформированный ноготь, который оставлял характерный отпечаток. Следы вели на запад. Слон часто останавливался, ломал ветви, рвал траву — видимо, был голоден. В одной из многочисленных лощин он нашел болотце, в котором охлаждал ноги и водой обливал тело.

Уже было три часа пополудни. С нас ручьями лил пот. Мы сделали остановку, чтобы поесть сухарей и запить их водой. Панго поднял голову вверх и объявил, что видит грифов. Жуя сухарь, я посмотрел в бинокль. Действительно, в небе кружили около сорока хищных птиц. Похоже, это были те самые грифы, которые хотели попробовать мяса Суди. Они не опускались на землю и, скорее всего, за кем-то наблюдали.

— Там что-то есть, мзее, — снова позвал меня Панго и показал в противоположную сторону. Это «что-то» находилось в трехстах метрах от нас, и невооруженным глазом ничего не было видно. Зато в бинокль я рассмотрел десяток грифов, которые сидели на вершине высокого дерева. Я понаблюдал за ними несколько минут. За это время несколько птиц спустились на землю, а несколько, наоборот, поднялись на дерево.

— Да, там действительно что-то есть. Мы должны посмотреть, — сказал я, не отрывая бинокль от глаз.

Поразмышляв о чем-то своем, Джума задал всего один вопрос:

— Почему туда не слетаются все остальные?

Я должен был признать, что следопыт смотрел глубоко в корень. Мы упаковали остатки сухарей и двинулись дальше по следу. К нашему большому удивлению, следы слона повернули в сторону группы грифов. Мы шли очень осторожно, по возможности прячась за кустами.

— Мзее, — позвал меня Джума, — Что-то есть в траве, видишь? Смотри, как раз оттуда взлетел гриф!

Мы находились метрах в шестидесяти от указанного Джумой места, когда из травы вынырнула голова гиены. Она показалась всего лишь на долю секунды, но этого было достаточно, чтобы идентифицировать животное.

— Фиси, — сказал Панго, — Значит, там что-то есть, иначе не было бы ни гиен, ни грифов.

Внезапно мне в нос ударил тяжелый запах мертвечины.

— Фу! — скривился Панго, — Эти гиены — мерзкие падальщики. Даже умея охотиться, они жрут в большинстве случаев мертвечину и сами воняют на километр вокруг. Фу! — повторил он и сплюнул.

— Удивительно, — прошептал Джума и схватил меня сзади за плечо, — Ньюмба йа фиси,[52] — Он показал влево, где в траве катались несколько щенят. На земле лежала старая самка, по которой ползал совсем уже маленький щенок.

Я показал рукой назад, давая сигнал к отходу.

Согнувшись, мы вернулись метров на сто, а потом стороной обошли семейство гиен, выискивая следы слона, который, судя по всему, прошел прямо через гиенье логово.

Обычно слоны обходят логова гиен — невероятно сильный запах падали даже у таких гигантов отбивает всякую охоту приближаться. Наш же слон, наоборот, вел себя так, словно специально искал приключений и опасностей. По-видимому, у слона прилично съехала крыша. Мы вновь нашли след и двинулись по нему на запад. Я посмотрел на свой наручный хронометр — через два часа будет темно. Нужно было торопиться, но я уже понял, что в этот день мы слона не догоним. По сравнению с нами у него было преимущество — он мог идти и ночью!

В четверть седьмого мы оказались на небольшой возвышенности, с которой хорошо были видны окрестности. Джума и Панго стали рубить ветви для строительства укрытия и разводить маленький костер, на котором мы обычно готовим чай. Я уселся на ветке раскидистой акации и принялся обследовать местность в бинокль. Увидел группу антилоп, далее паслись импалы, водяные куду и три бегемота. В одном месте, за бегемотами, мне показалось, что шевельнулось большое дерево. Я пригляделся, и действительно — огромная крона дерева вновь закачалась. Это под силу только человеку и слону. Людей здесь нет. Следовательно — слон. Я позвал следопытов, и они без всякой оптики увидели то же самое, что я в бинокль.

— Тембо, — тихо произнес Джума, а Панго добавил: