Афродита из Корал-Бэй

— Невозможно сидеть в таком месте и искать недостатки. Уорду предлагает самое лучшее, что есть в этом крае: богатство земли и красоту океанского побережья. Я чувствую…

Что? Что она чувствует?

— Здесь… уютно, — сказала она. — Может, все дело в генетической памяти. — И неожиданно ахнула.

Рич обернулся, чтобы посмотреть, что такое она увидела.

— Я просто поняла, что оба наших предка могли бы сидеть на этом самом месте. Они отделены от нас веками, а сейчас здесь мы. Может, поэтому я чувствую связь с вами.

Слова вылетели сами собой, прежде чем она успела их осмыслить.

Глаза цвета неба пронзили ее.

— Что вы сказали? Что вы чувствуете… связь?

Запахло скисшим молоком, ей захотелось сморщить нос.

— А вы не чувствуете?

Он долго и внимательно смотрел на нее.

— Это несерьезно, но… да, я чувствую.

Дыхание у нее перехватило, словно она подавилась сэндвичем.

— Несерьезно? — выдавила она.

— У нас с вами такие разные цели. — Он опустил глаза. — Вы из морского народа, а я… из народа из стекла и хрома.

— Это скорее вопрос географии и не изменит того, кто мы в душе.

— Разве? Я не знаю никого, кто был похож на вас. Вы так связаны с этой местностью… В вас сила земли и одновременно вы русалка. Это среда, где вы выросли. Вы такое же порождение этой среды, как вон те кувшинки. Вы не выдержите в городе и пяти минут, есть у вас синестезия или нет.

— Вы считаете, что я не приспособлюсь?

— Мила, я считаю, что вы… завянете. Я считаю, что нахождение далеко от привычного места лишит вас самого лучшего, что у вас есть. Точно так же и со мной — останься я здесь, то загнусь.

— Вам не нравится Корал-Бэй?

Почему эта мысль так мучительна для нее?

— Очень нравится, но моя среда обитания не здесь. Я не знаю, как долго меня будут развлекать эти красоты. Особенно когда работы невпроворот.

Она отчетливо ощутила вкус старой кожи — вкус разочарования — в горле.

— Значит, я этим занималась? Развлекала вас?

Очевидный ответ — да, потому что ей заплатили, чтобы показать ему самое лучшее в Морском парке. Но они оба знали, о чем она спросила.

— Мила, это было… — Он поспешно отвернулся, чтобы она не догадалась, о чем он думает. — Нет. Это не было развлечением. Я поцеловал вас, потому что…

«Почему, Рич?»

— Это было импульсивно. Под влиянием момента. Я не мог уйти с пристани, не поняв, взаимно ли наше притяжение.

Она тогда повела себя… как рыба-прилипала, и он получил ответ. Шею под воротником форменной рубашки зажгло, словно ее ошпарили кипятком.

— Так и было, — прошептала она. Потом вздохнула. — Так и есть. Я купаюсь в сахарной вате двадцать четыре часа каждый день. Я бы захлебнулась, не будь это так… хорошо.

— Я… сахарная вата? — изумился он. — Я был уверен, что я — ушная сера.

Рич оперся на руку и повернулся к ней. Что ему стоит — нагнуться вперед и повторить поцелуй, но… чем это закончится? Она будет из кожи вон лезть, показывая ему Корал-Бэй, а затем он уедет, вернется в город, вероятно, навсегда, и с поцелуями будет покончено надолго. И он прав: она не уживется в городе.

— Сахарная вата — это то, что для меня означает… притяжение… к вам.

Если Ричу это польстило, он ничем себя не выдал. Он лишь покачал головой. Потом наклонился к ней совсем близко, и Мила подумала, что к поцелуям быстро привыкаешь. Да и вкус — запах ананаса — тоже хорош и не перебивает сахарной ваты. Но его губы не коснулись ее губ, он просто перегнулся через нее, а когда выпрямился, то в его руке была кувшинка — бледно-розовые лепестки вокруг пятна золотисто-розовых тычинок.

— Один из моих любимых цветов, — сказала Мила, но не взяла кувшинку. Если она возьмет, то он может отодвинуться от нее. — Роза пустыни.

— Она подходит к вашим губам, — пробормотал он. — Такая же нежно-розовая.

Мила инстинктивно облизнула губы. Рич коснулся ее щеки цветком, затем костяшками пальцев. Она услышала, как где-то заиграли арфы.

— Пыльца, — объяснил он и сжал ее пальцы вокруг толстого стебля. И он не отодвинулся.

— Мне нужно, чтобы вы кое-что узнали… — начал он, и глаза у него потемнели.

Но нет, она не готова впустить в такой изумительный день еще секреты. Если это плохие новости, то подождут. Если нет… тоже подождут.

— Вы еще будет здесь завтра?

— Я уезжаю обратно ночью. У меня важная встреча в десять.

Ее охватила паника.

«Ночью…» Осталось всего несколько часов. Несколько коротких часов. И он вернется к своей электронной почте за сотни километров к югу отсюда. После чего у него не будет причин возвращаться в Корал-Бэй. Ну если только посетить Уорду, что маловероятно, — он никогда не интересовался фермой.

И они оба это знали.

Мила приложила палец к его губам, чтобы не услышать другие плохие новости.

— Скажете позже, а сейчас давайте просто насладимся хорошим днем. — И добавила: — Пожалуйста.

Что еще ей остается? Только сократить расстояние между ними снова. Мила набралась храбрости, коснулась щекой щеки Рича и… потянулась к его губам.