After Midnight (СИ)

Проснувшись утром, Чангюн не обнаружил Джухона в постели. Парень решил, что Ли либо на кухне, либо просто вышел куда-то. Не зацикливаясь на причинах отсутствия Джухона, Им направился в ванную. Джухон выполнил свои угрозы. Чангюн еле передвигал ногами, а от тянущей боли в пояснице вообще выть хотелось. Но самое страшное было впереди. Приняв душ и, стоя перед зеркалом в ванной, Им буквально был в шоке, смотря на отчетливые следы пальцев Джухона на своей шее. Засосы, укусы, можно было бы замазать, горло можно закрыть высоким воротником, но что делать с опухшими и обкусанными губами, Им не знал. Мысленно послав Ли свои «лучшие» пожелания, Чангюн вышел из ванной и, кое-как нацепив на себя свежую одежду, собирался пойти варить кофе, когда краем глаза заметил белый конверт на тумбочке у кровати. Открыв конверт, Им нашел в нем чек на 1000 долларов и короткую записку:

«Прости, малыш, но твоя максимальная стоимость — это 1000 долларов, а не полмиллиона».

Чангюн выронил конверт из рук и обессилено опустился на кровать. Словно одно предложение, выцарапанное на белой бумаге, высосало всю энергию и жизнь из парня. Им чувствует, как обида накрывает жгучей болью и не дает продохнуть. В районе груди жжет так сильно, что хочется пальцами расковырять и вскрыть грудную клетку. Чангюн давно не маленький, он привык стойко и гордо справляться со всеми проблемами. Но сегодня, в эту минуту, вся стойкость парня разбивается вдребезги об эти буквы на конверте и пылью оседает на пол. Им не может сдержаться и, уткнувшись лицом в подушку, рыдает. Рыдает так, как никогда в жизни. Чангюн не помнит, чтобы за все последние годы что-то делало ему настолько больно. «Поздравляю, Ли Джухон, ты своего добился. Все-таки сделал то, что собирался сделать с самого начала. Ты унизил меня. Втоптал в грязь. Обошелся со мной, как с обычной шлюхой. А я идиот. Самый большой идиот из всех. Я тебя полюбил. Я отдавался тебе, потому что сам хотел этого. Как же ты красиво поставил меня на место и наконец-то показал свое истинное лицо», — думает парень, лежа на кровати и подрагивая от рыданий.

Свернувшись клубком на постели, Им сам обнимал себя руками и пытался успокоить разрывающееся сердце. Боль расползалась внутри, разрывала на куски душу, сводила с ума. Им уже понимал, что это не тот случай, когда он соберется и справится. Понимал, что груз этой испепеляющей боли слишком велик для него. Чангюн не справится с этим поглощающим мраком внутри. Джухон сжег дотла все светлое, что было в парне, и исчез утром, оставив после себя одни дымящиеся руины.

========== 00:01 a.m. ==========

Когда слезы заканчиваются, и жалеть себя больше нет сил, Чангюн идет в ванную, умывается, и начинает убирать со стола блюда, к которым вчера ночью так никто и не притронулся. Има отвлекает звонок от сиделки отца, которая жалуется, что отец парня не едет на осмотр. Убрав на кухне и собрав все, что он приготовил для Джухона, в кульки для мусора, Чангюн едет к отцу. Весь день парень проводит с ним.

Сперва, кое-как уговорив отца, он отвозит его в больницу, потом идет в супермаркет и покупает ему продукты. Периодически они скандалят, притом, по поводу всего, начиная с того, почему Чангюн покупает не ту марку чая, заканчивая опять же, его нетрадиционной ориентацией. Иму даже нравится возиться с отцом и отвечать на его выпады. Это помогает не думать об утре и той боли, которую оставил после себя Джухон. Но иллюзия того, что Ли может вылезти из головы Има хоть на пару часов, рушится о следующее заявление отца, который с отвращением в голосе интересуется, где же «любимый» Джухон его сына.

Им собирает продукты в холодильник, а отец сидит на кухне и курит. Поэтому, вопрос с ненавистным именем, застает парня врасплох. В другое время, Чангюн бы просто огрызнулся и продолжил бы раскладывать йогурты по полкам, но не сейчас. Сейчас рана еще свежая и кровоточит, и именно этим, Чангюн позже объяснит себе то, что сделал. Им просто попытался схватиться за дверцу холодильника, и сглотнув ком в горле, что-нибудь ответить, но вместо этого, парень обессилено рухнул на колени перед холодильником, и уткнувшись лицом в изгиб локтя, зарыдал.

— Можешь не скрывать, что плачешь. Это видно по твоим подрагивающим плечам, — отец парня встает со своего места, и подойдя к нему, протягивает салфетку. — Я не знаю, что у вас… — мужчина делает паузу, вовремя проглотив, чуть не сорвавшееся с кончика языка оскорбление. — Не знаю, что у вас произошло, но не думаю, что это стоит того, чтобы так плакать.

Чангюн понимает, что уже спалился и смысла удерживать рвущиеся наружу слезы нет. Парень, уже не стесняясь, размазывает по лицу слезы и тянет руку к салфетке.