Агафон с Большой Волги

- А то, что больно хорошо, что ты стал нашим другом, - держа чашку обеими руками и медлительно попивая чай, с достоинством древнего аксакала ответил Кузьма.

- Я рад это слышать... Но ты все-таки расскажи про свою беду.

- Ты знаешь пьяницу Апоньку? - вдруг спросил Кузьма.

- Какого Апоньку? - вытаращил глаза Агафон. - Шофера, ты хочешь сказать!

- Да, да! Он самый, который приехал тогда к нам на грузовой автомашине. Шойфер Апонька Лохматов, - подтвердил Кузьма.

- Афанасий Косматов, наверное? Шофер надо произносить, понимаешь, Кузьма, шо-фер! - раздельно повторил Агафон.

- Хорошо. Так, скажем, шофер... Вот этот самый Апонька сегодня сказал, что он нас будет убивать, - удивительно спокойным, уверенным тоном, как нечто само собой разумеющееся, проговорил Кузьма.

- Как это убивать? За что?

Агафон стремительно вскочил со стула и подошел к гостю. Все это было так необыкновенно и неожиданно, что он на минуту растерялся.

- Сказал, что стреляет меня из своей тульской двустволки, невозмутимо ответил Кузьма и прищурил чуть узковатые глаза, темные, как будто специально закопченные у вечного пастушьего огня. Вообще Кузьма был парень видный, с широкоскулым, задубелым от ветра и солнца лицом степняка, приятным и мужественным.

- За что? - с явной в голосе тревогой спросил Агафон.

- Он воровал для своих коров совхозное сено и говорит, что я его продавал партийному секретарю Михайле Соколову.

- Как продавал?

- Конечно, не продавал... Я просто сказал Михайле Соколову, что Апонька, как самый последний свинья, пьянствует, сено для своих коров косить не хочет, а казенное сено крадет. Болше я ничего не говорил.

- Теперь наконец понятно, - облегченно сказал Агафон. - Ты не бойся. Он напугать тебя хочет. Ты молодчина, что сказал.

- Зачем мне бояться, Гафон! Если он в меня стреляет, я тоже двадцать жаканов* зарядил... Вон она, моя винтовка-то! За отличную стрельбу значок имеем, уж не промажем... - убежденно заверил Кузьма.

_______________

* Ж а к а н ы - пули.

- Этого нельзя делать. - Агафон дружески положил ему руку на плечо и объяснил, что Афонька Косматов трус. А трусы всегда только грозят и при первом же случае прячутся. Обещал, что в обиду Кузьму не даст и, ясное дело, заступится как за друга и лучшего чабана. А воришку Афоньку, конечно, накажут и церемониться с ним не станут.

Кузьма, в свою очередь, дал слово, что первый никогда ссоры не начнет, но в то же время предупредил, что при случае сам поймает Апоньку и живым доставит на центральный участок. Принимаясь за третий стакан чаю, вдруг ни с того ни с сего спросил:

- Скажи, Гафон, сколько надо учиться, чтобы стать главным зоотехником?

- Много и долго надо учиться, пять лет.

Кузьма разочарованно покачал головой. Откусив кусочек сахару, снова спросил:

- А короче нельзя?

- Нельзя короче... - сдерживая улыбку, ответил Агафон. - А зачем ты спрашиваешь?

- Жениться хочу потому что, - сказал Кузьма убежденно, как о деле, давно уже и твердо решенном.

- Не понимаю... - Агафон так опешил, что разводил только руками, недоуменно качал головой.

- На русской, - упрямо продолжал Кузьма.

- Ну и пожалуйста! - Агафон не выдержал и захохотал.

- Почему смеешься?

- Ты чудак, Кузьма! То хочешь стать главным зоотехником, то вдруг жениться собираешься...

- Ты думаешь, туда-сюда скачу на своих словах верхом, как на лошади? На ком я жениться хочу, она образованная, а я чабан... Какой тут смех! обиженно проговорил Кузьма.

- Погоди, друг, погоди! Ты не серчай, Кузьма, - заговорил Агафон. Осененный догадкой, он вспомнил намеки Ульяны о Марте, которым не придал тогда никакого значения. Да и трудно было угадать, где она говорит серьезно, а где шутит. Поглядывая на присмиревшего гостя, спросил: Значит, у тебя есть невеста?

- Приметил, - кратко ответил Кузьма и глубоко вздохнул.

- Как ее зовут? - допытывался Агафон.

- Э-э! - протянул Кузьма и поднял кверху палец. - Ты хитрый, Гафон, все узнавать хочешь. Так нельзя. Очень нельзя... Это ведь не коза, веревкой за рога не поймаешь, в амбар сразу не потащишь, друг...

- Правильно говоришь, Кузьма, - согласился Агафон. - Ты сколько классов окончил?

- Четыре, наверное. Ну, еще в армии немножко учился. Раньше здесь трудно было учиться, друг. Война началась, отец на фронт уехал. Мы маленькими были, совсем кешентай! Мне было четыре года, что ли... Две девочки еще меньше. Козье молоко пили, а то бы, наверное, совсем сдохли. Дождей не было, трава сухая, козы тощие. На фронт тоже потом мясо посылали. Война кончилась, отец вернулся, опять стали жить вместе на кошаре. Лошадей мало, тракторов тоже, одни старые, три штуки было. В сабан коров запрягали, и айда пахать. Один кызык был, смех. Сами в горах, а школы тут. Одежонки нету, какое учение! Потом все-таки четыре класса кончил. А за это время еще пять штук отец родил. Приехал сюда ко мне в школу и говорит: "Айда, сынок, коз пасти, мне трудно одному, помощник нужен". Двенадцать годов тогда уж было. Поехал на кошару. Шесть лет тогда пас, а потом в армию пошел. Если бы армию не сократили, наверное, офицером стал бы, в училище пошел бы... - закончил Кузьма.