Агами

Матео достал из-за голенища ботинка нож, который совсем недавно вытащил из шеи товарища-коммандос. Взял его за клинок, так удобней метать. Нож лёг послушно. Хорошее оружие. Чуть не доходя до сосны, коммандос остановился. Здесь враг тоже стоял, здесь он и исчез, это то самое место, где надо его искать. Сосна, одно из миллиона деревьев этого чужого леса, молчала. Спину холодил холм.

Там. Матео понял: враг там. Но развернуться не успел. Правая нога вдруг перестала слышать команды, а из сверхпрочного композитного наколенника выглянул гранёный наконечник стрелы, которая вошла сзади и пробила коленный сустав. Потом пришла боль и забрала все силы воина-майя, а душа его могла только кричать на весь лес.

Падая, он увидел, как из скалы выходит приземистый человек, его враг, и плечи врага широки, а лицо спокойно, он бросает на землю короткий лук и идёт убивать его, Матео. Рука сама выпрямилась и бросила нож, но бросок не получился: враг легко поймал оружие левой рукой, посмотрел на него, улыбнулся как старому знакомому и ускорился. Враг заслонил всё небо, и Матео перестал кричать. А потом нож вошёл ему в шею под одним ухом и вышел под другим.

— За братика, — тихо сказал враг, и мир в глазах Матео умер.

Алексей бежал за неуклюжей долговязой фигурой зэка, который то и дело спотыкался и поскальзывался на выступавших местами сквозь песчаник участках красного суглинка. Злился на братьев. Отправили его за самым лёгким. Дел на пять минут. Догнать, положить, зафиксировать, доставить. Алексей достал наручники. Пластиковые, лёгкие, последней разработки, они всем нравились. Длина регулируется, что удобно — можно затянуть на локтях сзади, тогда зэк становится беспомощным, его легко вести. Этакий чемодан с ногами.

Беглец ещё раз оступился и упал. В этот раз совсем неловко, больно ударился о торчащий еловый корень и с трудом поднялся. Алексей слышал его хриплое дыхание.

— Давай сам ляжешь, — спокойно сказал Алексей, — не хочу бить тебя. И демонстративно положил пистолет в кобуру. Показал наручники. — Сейчас нацепим и пойдём. Ты пока будешь думать, а потом поговорим.

Зэк смотрел на него серыми испуганными глазами, тяжело дышал и, казалось, готов был упасть прямо сейчас. Разделяло их уже лишь несколько шагов.

— Доходяга, как ты сюда-то дошёл? — спросил Алексей и шаг за шагом двинулся к нему.

Всё было ясно, сопротивления не будет, и беглец в подтверждение этой догадки поднял руки над головой. Ладони его тряслись. Смотрелось смешно.

В этот момент и послышался в лесу тот крик, от которого жуть подступила к горлу Алексея, а руки беглеца вдруг перестали трястись. Он вдруг оказался рядом, этот нелепый долговязый доходяга, рядом и чуть сбоку, и ударил полукруговым резким движением правой руки. Не кулаком, как делает это любой мужик, а внутренним ребром ладони, стыком основания большого пальца и предплечья. Ударил под ухо, от чего Алексея перестали держать ноги, а хвоистая земля вдруг ударила в затылок. Он попытался встать, но в сердце уже вошла холодная сталь, а чем его ударил этот нелепый каторжанин, он разглядеть не успел. Но это было уже неважно.

Трофим вынул из тела человека, который собирался его допрашивать и пытать, заточку и побежал обратно на поляну. Легко, ровно, как бегут опытные бойцы, которым надо быстро прибыть из точки А в точку Б. Не уставшим прибыть, но готовым к бою.

Два бойца на поляне работали быстро. Дима-Чума ждал, когда они будут рядом, остановятся на пару секунд и дадут ему сделать два выстрела. Может и больше, но два первых обязательно должны быть точными.

Один боец разбирал рюкзаки, явно искал что-то, а что — непонятно. Что можно искать в котомке сбежавшего каторжанина, который в пути уже много дней? Второй быстро обходил поляну, смотрел следы. Его искал, Диму-Чуму, не было сомнений никаких. Найдёт скоро, это понятно. И тогда стрелять нужно как придётся, класть одного и вести бой с другим, а тот сориентируется, займёт позицию и тоже будет стрелять. Рискованно.

Тот, что рылся в рюкзаках, вдруг подал знак второму.

— Есть, — негромко сказал он, ровно настолько повысив голос, чтобы напарник услышал, — вроде оно, подойди.

Тот быстро подошёл, они встали рядом и начали разглядывать небольшую металлическую коробку, которую первый достал из рюкзака Трофима. Рюкзак боец бросил на землю у ног, потеряв интерес к остальному его содержимому да и вообще к вещам, что валялись кругом.

— Там разберутся, — произнёс подошедший, — давай заканчивать. Лёхи давно нет. Посмотри сгоняй.

Тогда Дима-Чума выстрелил первый раз и попал. Коробка выпала из рук нашедшего её спецназовца, а на его лбу появилась красное пятно. Он упал, как падают убитые, беззвучно, мешком, и не двигался больше, только слегка подергивались руки и ноги. Недолго.

Второй отскочил, ушёл с линии огня, упал на землю, выстрелил несколько раз в сторону куста, где лежал Дима, не попал, сразу переместился, перекатившись, ещё раз выстрелил и ещё, постоянно оказываясь ближе и не давая Диме ни прицелиться, ни поднять головы.

Убьёт, пришло понимание. Без шансов.