Агасфер. Вынужденная посадка. Том I

– Клички не знаю. Назвался Вадимом из Долинска. А насчет вырваться – думаю, что смогу. Я главному дезу слил в тему, он прокачивает ее с опозданием, проверяет – пока верит вроде. Но его тоже надо как-то нейтрализовать – с таким «хвостом» мне здесь делом заняться никак не возможно. А само дело появилось!

– Ясен пень! Доложу, Михаил. Трубочку сейчас выключите, а через два часа включите на десять минут. Самому звонить не надо. Если входящего не будет, то еще через два часа надо будет включить-выключить. Пока!

Через два часа включенный ненадолго Абверов телефон промолчал, и Алдошин объявил Морину:

– Возвращаемся домой. Указаний нет – кроме очевидной необходимости избавляться от местного эскорта. Вадиму я скажу, что надо перезарядить баллоны с воздухом и добыть побольше запасных. У них в райцентре это технически невозможно.

Однако вырваться из Долинска, от Вадима, оказалось не так просто. Попозже он, как и обещал, подъехал. Без свиты. Ноутбук вернул, выставил на стол бутылку вполне приличного коньяка и целый пакет закусона. Услыхав, что аквалангистам пить в перерывах между погружениями не рекомендуется, воспринял это с пониманием. Сам хватил полстакана, вместо закуски вставил в зубы свою зубочистку и развалился в древнем, как сам старичок-хозяин дома, кресле.

– Не хочется мне что-то, Миша, чтобы ты отсюда уезжал! – объявил он. – С баллонами – нет проблем. Завтра отправлю пацанов в вашу островную столицу, закупят и привезут все, что нужно. Ну, чего тебе, Миша-Везунок, не сидится у нас? Дело только начал делать – и сваливаешь.

– Другие дела дома есть, – попробовал возразить Алдошин. – И напарник мой на работе появиться завтра должен. Куда я денусь? Завтра к вечеру и приедем. С баллонами и свободные от текучки.

– С баллонами и свободные, – кивнул Вадим. – Не хочется расставаться с тобой, Миша! Вот что-то подсказывает мне – не надо нам расставаться!

– Чего ты выдумываешь, Вадим?

– Не выдумываю, а вижу кое-какие нестыковочки в нашей с тобой «любви». Хочешь, аргументирую, Миша? Так вот: что-то очень уж легко ты согласился утречком на сотрудничество со мной, Везунок! Это раз. Даже не попытался меня своим клиентом припугнуть, хотя мог – это два. Я-то, грешник, про твоего московского «варяга» вообще ничего не знал утром, а сейчас просветили, спасибо. И запись твоего подводного «прозвона», Миша – это три!

– А что с записью?

– Ты, наверное, так и думаешь, Везунок, что если у человека районная прописка, то он и по жизни лох вечный? А у нас, между прочим, очень умные люди иногда попадаются, Миша, – собеседник говорил спокойно, глаз от собственных пальцев, коими нещадно начал хрустеть, не отрывал. Но желваки на скулах начали зло играть. – И вот один такой продвинутый товарищ, поглядев на запись гидролокации, однозначно заявил, что кое-что из твоего «кина», Миша, убрано…

– Я ничего не вырезал, Видим! – возмутился Алдошин. – Когда я б вырезал? И зачем?

– А товарищ твой? Специалист-подводник?

– Ему тем более незачем запись портить!

– Я заметил, уже на лодке, что несколько проскоков в записи имеется, – вмешался Морин. – И что таймера в углу монитора нету. На яхте, когда съемка шла, таймер работал. Так ведь запись-то оператор с яхты сам делал, нас к оборудованию не допустили!

– Вот деятели мне попались! – хохотнул Вадим. – На все ответ готов! Ну, а что насчет твоего быстрого согласия на сотрудничество, Везунок, скажешь?

– Я не Павка Корчагин! – хмыкнул Алдошин. – Вас семеро бугаев в лесу было, нас двое. А про серьезность клиента московского я тебе говорил, Вадим…

В кармане у гостя засвиристел мобильник. Вадим с досадой вынул трубку, хотел было отключить, чтоб не мешал. Однако, глянув на высветившийся номер, торопливо выскочил из кресла и пошел к дверям, чтобы говорить без помех.

– Ага, я это… Доброго здоровьичка… Что я творю?!. – Дверь за посетителем захлопнулась, и последующего монолога Алдошин и Морин не слышали.

Выглянув в окошко, Алдошин только и увидел, как бандюган, стоя на крыльце, беззвучно шевелил губами и даже прижимал руку к груди, как будто далекий собеседник мог оценить его убедительность. Разговор быстро закончился. Вадим отнял трубку от уха, поглядел на нее, словно хотел получше запомнить и без того известный ему номер. Потом дверь открылась, и посетитель, не проходя в комнату, прислонился с неизменной зубочисткой в зубах к косяку – как утром на таежной дороге лиственницу подпирал.

– Недооценил я вас, граждане товарищи! – Вадим покачал головой и вслух подосадовал. – Надо бы мне утром мобильники у вас отобрать. А то и сопровождающего дать в экспедицию… Проперся я, Везунок! Так что приношу официальные, как говорят, извинения за доставленные неудобства!

– А может, и не проперся ты, – спокойно заметил Алдошин. – Не дал бы мне клиента о наезде предупредить – мог бы и дров больших наломать, Вадим. Нынче предупреждением отделался, а могло и иначе повернуться, если бы успел москвичу досадить!