Агасфер. Вынужденная посадка. Том II

– Система «флайт-радар», настроена на диспетчерскую аэропорта Южно-Сахалинска. Московский рейс «Росавиа» сел час назад. Идет регистрация пассажиров. Плановый вылет через сто минут. Идет предполетное обслуживание борта…

– Это ты все на экране видишь? – недоверчиво переспросил Самсонов.

– Темный ты совсем, дядя! – Генрих ткнул пальцем в микродинамик, воткнутый в свое левое ухо. – Пришлось взломать сервер телефонного узла тамошней диспетчерской, я сейчас контролирую все разговоры на Башне. Чё тебя еще интересует?

Самсонов открыл было рот, чтобы рявкнуть на нахала за продолжение «тыканья», но сдержался. Протянул Генриху мобильник с уже набранным номером:

– Мне нужно сказать пару слов этому человеку. Но чтобы разговор не был перехвачен. Можешь сделать?

– Ты «башляешь», я делаю! – весело откликнулся Генрих. Он подключил мобильник к компьютеру, пробежался пальцами по клавишам и протянул трубку Самсонову. – Говори, дядя!

Услышав в трубке знакомый голос, Самсонов спросил:

– Ты в порту? Все о’кей?

– Все о’кей. Музыка при мне. Жду окончания регистрации.

– Доктора видел?

– Он уже в накопителе.

– Не сдрейфишь? Время не спутай!

– Об чем звон! Мне платят, я «играю»!

Самсонов отключился не прощаясь. Вынул из мобильника сим-карту и батарею. Батарею бросил в мусорную корзину, сим-карту в стакан с соляной кислотой: еще одна ниточка была отрублена.

Он с силой потер руками щеки, взялся на лежащую на подоконнике рацию, утопил кнопку вызова:

– Рома! Ты на месте? Все о’кей?

– Ага. Жду отмашки.

– Жди…

Самсонов положил рацию в ряд сотовых телефонов, выложенных на краю второго бильярдного стола. И услышал ехидный вопрос:

– Дядя, а ты не шпион случайно?

Самсонов круто повернулся к Генриху, положил руки на пояс тяжелого домашнего халата, ощутил под правой рукой заткнутый по пояс пистолет. С каким удовольствием он разрядил бы его в нахальную рожу этого компьютерного гения… Но надо терпеть…

– Можешь считать меня шпионом. Но я бизнесмен. И в настоящее время провожу очень тонкую финансовую операцию, требующую максимальной конфиденциальности. С тобой, придурок, разговор на эту тему уже был. Мне нужно точно знать, что самолет из Южно-Сахалинска взлетел по расписанию и взял курс на Москву. Я не собираюсь ни самостоятельно, ни с твоей, говнюк, помощью, угонять его, сбивать с курса и прочее. Есть еще вопросы?

– Ну, ты свирепый чувак, дядя! – Генрих ничуть не смутился злобной отповеди. – Пошутить нельзя, что ли? Чё еще делать-то?

– Сиди, жри свой кофе. Печенье твое в ящике, – отрезал Самсонов. – Не подавись только! Местную диспетчерскую аэропорта контролируешь?

– Сделано, – кивнул Генрих, неожиданно переходя на «вы». – Вы не сердитесь, господин… Не знаю как звать-величать… Нервишки-то тоже не железные! Может, вам тоже кофеечку спроворить?

– Сам сделаю, если надо будет! – Самсонов плюхнулся на диван, откинул голову и закрыл лицо руками.

Ждать. Теперь только и оставалось – ждать…

Генрих совершенно не волновался – да и с чего ему было переживать? Он шумно хлебал нескончаемые чашки кофе, грыз печенье, рассылая по зеленому сукну бильярдного стола крошки. И, что раздражало Самсонова больше всего – периодически начинал насвистывать, причем весьма бездарно и немузыкально.

Наконец он насторожился, как сеттер на болоте, поправил в ухе гарнитуру, удовлетворенно кивнул и доложил:

– Сахалинский диспетчер старта дал нашему лайнеру отмашку на взлет. Видимо, начал разбег…

– Теперь чего ждем?

– После взлета и набора высоты, минут через двадцать, самолет «примет» хабаровский диспетчер. Проведет его по своей зоне ответственности и передаст диспетчеру Советской Гавани. По плану полета, рейс 20–12 войдет в зону ответственности якутского диспетчера через сто пятнадцать минут после взлета…

– Значит, примерно два часа ждать, – прикинул Самсонов. – Линию скорой помощи проверял? Сможешь врубиться с гарантией?

– Обижаешь, дядя! – нахал снова перешел на «ты». – Все будет тики-так!

32. Якутск

– Ну, помогай, господи! – Горохов незаметно перекрестился, достал из нагрудного кармана рубашки небольшой бумажный пакетик, вытряхнул в ладонь несколько таблеток, кинул в рот и запил водой.

Женщина в соседнем кресле с опаской покосилась на Горохова, вздохнула, но ничего не сказала.

– Минут через десять должно подействовать, – сам заговорил мужчина и подмигнул соседке. – Появятся признаки острой сердечной недостаточности, как говорят медики. Я тут маленькое кино прогоню со стонами и закатыванием глаз, а ты сразу тревогу поднимай. Только поаккуратнее! Не переиграй!

– Вот поймают на симуляции, и что тогда делать будем? – Женщина в соседнем кресле беспокойно поерзала.

– Не твоего ума дело! Пострадаю-то я, если что… А ты знай свое дело – за такие бабосы тут голой по проходу колесом прокатиться можно!

* * *

Телефон связи с пассажирским салоном негромко мурлыкнул. Малашин не глядя протянул руку, поднес трубку к уху:

– Да, Тамара? Слушаю…

– Виталий Сергеевич, у нас, кажется, проблема тут с одним пассажиром. Плохо ему стало вроде. Сейчас по трансляции объявить хочу – есть ли на борту медики…