«Агата Кристи». Чёрные сказки белой зимы

Как бы то ни было, жил Саша уединённо. На нехватку денег он никогда прилюдно не жаловался: «Мне денег хватает. Это ведь смотря как жить. Я живу одним днём и доставляю себе удовольствие чем можно. А зачем чулок набивать? Так умрёшь, а он невостребованным останется». Все заработанные деньги он тратил на красивую жизнь и увлечения. «Я слушаю очень много музыки. За одно посещение магазина могу купить дисков долларов на пятьсот». В съёмной квартире Саши стоял плазменный телевизор с огромным экраном и стеллажи с коллекциями компакт-дисков, DVD с фильмами и рядами парфюмерных флаконов. Газеты писали, что «господин Козлов отнюдь не дилетант в этой области, каждый раз он проводит строгий кастинг на этапе предварительного отбора: находит магазины, где можно хорошо распробовать аромат, понюхать его с одной, с другой стороны, походить, подумать, потом ещё раз к нему вернуться. "Если я чувствую, что это – моё, то покупаю", – утверждает музыкант». «Саша коллекционировал хорошие фильмы, хорошую парфюмерию и хорошие напитки, – рассказывал Глеб. – Сидел целыми днями один дома, пил, душился духами и смотрел фильмы. Безмерно одинокий эстет».

Весной 2001 года Глеб жаловался: «Нам не хватает третейского судьи между Вадиком и мной. Саша в творческом смысле выполнял в группе именно эту роль в спорах по поводу концепции альбома или песен. Я всегда рассчитывал на человека, с которым можно объединиться. А сейчас вот мы с Вадиком иногда просто не знаем, что дальше».

Что делать с Вадиком дальше, не знали и остальные «агатовцы». Самойлов-старший как будто потерял связь с реальностью. Всё, за что бы он ни брался, оборачивалось конфузом. Родители Козлова попросили переправить в Асбест Сашины вещи: коллекцию дисков, аудио-видео-аппаратуру и телевизор, который смотрел их сын. Вадик взялся за это дело. Спустя какое-то время Козловы перезвонили и поинтересовались, где же вещи. Оказалось, что Вадик отдал Сашино имущество каким-то своим знакомым в счёт уплаты своего долга. Эти знакомые и не подозревали об истории отданных им вещей. Узнав о ней, они сами отправили телевизор и диски в Асбест.

Общим собранием творческого, административного и технического персонала группы «Агата Кристи» Вадик был свергнут с поста руководителя коллектива. Официальным лидером то же собрание выбрало Глеба. Кроме того, было подготовлено письмо Кадушину, остававшемуся инвестором группы, о непродуктивной деятельности Самойлова В. Р. Благодаря своему избранию Самойлов Г. Р. узнал некоторые детали финансового положения «Агаты», поразившие группу до глубины души. Котов попытался поправить ситуацию: «Я хотел доказать, что мы ещё на что-то способны. Мне ответили, что нужен бюджетный план. Я научился составлять подобные документы, расписал, во сколько обойдётся альбом, во сколько – клипы… План понравился, под него готовы были дать деньги…»

Революционное бурление в «Агате» продолжалось недолго. Кадушин заявил, что очень уважает Глеба как поэта, композитора и музыканта, но обсуждать дела с кем бы то ни было, кроме Вадика, отказался: «Мы договорились и создали фирму на троих, подписав соглашение, что я получаю 34 %, а Самойловы – по 33 % со всех доходов группы, в том числе с концертов. Потом им стало не хватать денег, и я отдал им концерты, оставив за собой только права на альбомы». Всё вернулось на круги своя, и у административного руля вновь встал Вадик. После этой попытки переворота он с горечью заявлял: «Не могу сказать, что в жизни я соприкасался со словом "дружба" с большой буквы».

Неладно обстояли дела у Вадима и с другими чувствами. След Насти затерялся в коридорах наркологических клиник. В агитпоезде «Да!» завязался роман с журналисткой газеты «Московский комсомолец» Ириной Бобровой. Их связь продолжалась больше года и закончилась огромной статьей «КРИСТИ-анская любовь», опубликованной в «МК» 10 января 2002 года. Ирина решила ничего не скрывать от читателей. Лидер «Агаты Кристи» предстал в её статье самовлюблённым позёром и ловеласом, наркоманом и алкоголиком, не способным контролировать свои эмоции и склонным к суициду: «У Вадика Самойлова была хроническая нехватка денежных средств. Стабильная зарплата и гонорары с концертов уходили на долги, наркотики и тусовки… Самойлов порой не мог позволить себе снимать даже однокомнатную квартиру на окраине города… Вместе с Самойловым в мой дом приехал соответствующий колорит рок-музыканта – коллекция дисков зарубежного рока, домашний кинотеатр с огромными колонками, телефонные звонки с женскими голосами, немыслимое количество спиртного, постоянное отсутствие денег и депрессивное настроение… "Когда же я, наконец, сдохну", – так обычно начиналось утро рок-музыканта. У Вадика сильно подорвана психика. Несколько лет наркотического опьянения не прошли бесследно. Он ненормальный, всё время говорит о смерти… Вадим своим наигранным обаянием мог произвести благоприятное впечатление на любого встречного, а многие девушки прыгали к нему в постель, даже не задумываясь…»