Агата Кристи. Свидетель обвинения

Одновременно с этим многие критикуют ее за «невыразительность эмоционального и топографического колорита» (что есть, то есть), а Эдмунд Уилсон, авторитетный американский критик, одно время близкий друг Владимира Набокова, считает, что «Кристи невозможно читать», как и вообще современные детективы. По мнению Уилсона, детектив – отживший жанр, «он исчерпал себя уже к началу ХХ века».

Критикуют Агату не только с эстетических, но и с этических позиций. Открыто (и тоже не без оснований) обвиняют ее в бытовом антисемитизме, ссылаются на такие, например, вполне недвусмысленные пассажи: «люди иудейского происхождения, мужчины с нездоровым цветом лица, с крючковатыми носами и кричащими, безвкусными украшениями» («Таинственный мистер Куин»). Или: «длинноносый мистер Лазарус, арт-дилер, еврей, конечно, но зато абсолютно приличный человек» («Загадка Эндхауса»). «Но зато» было поставлено Агате Кристи на вид.[27] Обвинениями юдофилов (как мы видим, не голословными) дело не ограничилось: в нью-йоркское издательство «Dodd, Mead & Co.», выпускавшее большинство книг Кристи в США, был направлен официальный протест от «Лиги борьбы с диффамацией» («The Antidefamation League»). Что тут скажешь? В данном случае гений и злодейство – вещи вполне «совместные»: среди талантливых писателей было (и есть) немало антисемитов. Агата Кристи принадлежит к той распространенной категории «бессознательных» антисемитов, которые не отдают себе отчет в своем антисемитизме. В «Автобиографии» она вспоминает, как пришла в ужас, когда при ней немец Гордан, прекрасный врач, любезный и тактичный человек, неплохой пианист, демонстрирует откровенную юдофобию.

«Но вот кто-то невзначай упомянул о евреях. Доктор Гордан изменился в лице. “Вы не понимаете, – сказал он, – возможно, у вас евреи не такие, как у нас. Они опасны, их следует истребить, ничто другое не поможет!” Я уставилась на него, не веря своим ушам. Но он имел в виду именно то, что сказал».

У Агаты Кристи, повторимся, огромные тиражи, зарабатывает она очень много – однако бо́льшая часть заработанного уходит на налоги, к тому же у нее, как и у ее друга, такого же преуспевающего писателя Пэлема Гренвилла Вудхауса, растянулась на многие годы тяжба с грозным американским налоговым ведомством.

Кстати о Вудхаусе. Агата многие годы приятельствовала с непревзойденным английским юмористом, который однажды сказал ей: «Знаете, почему у нас с вами такие теплые отношения? Потому что вы не читаете комической прозы, а я – детективов».

* * *

Эдмунд Корк работает на Агату Кристи, как говорится, не щадя живота, отстаивает ее интересы, вступает в пререкания с налоговыми службами, – однако в его работе есть один существенный и довольно распространенный недостаток. Корк сообщает Кристи, постоянному источнику своего благосостояния, только хорошие новости, не хочет ее огорчать, да и себе старается не усложнять жизнь.

«Вы прямо как солнечные часы, – не без раздражения пишет ему Агата. – Когда Вы о чем-то молчите, мне начинает казаться, что Вы от меня что-то скрываете, и я беспокоюсь. Поймите же, я должна знать, что происходит с моими финансами, Вы ведь получаете информацию из первых уст! Мне нужна информация, причем от Вас, а не от кого-то “сведущего”. Я должна знать, что говорить налоговому инспектору… Я ведь не цирковая собачка, я – писатель».

* * *

Агата Кристи, мы уже писали, сторонится публичности, не любит говорить о том, над чем в настоящее время работает. Литература для нее, шестидесятилетней, всемирно знаменитой писательницы, – не главное в жизни.

Помимо литературы, есть еще путешествия, гости, теннис, коллекционирование (столовое серебро XVIII века), садоводство (как не гордиться великолепными белыми пионами в Уинтербруке), пасьянс, бридж, игры с детьми, прогулки пешком или на машине; ее любимая шутка: «Я – собака, которой не терпится, чтобы ее поскорей вывели на прогулку».

Читает – всё подряд: современную прозу, газеты, философию, книги для детей, кулинарные рецепты…

Не любит толпы́, шума, вечеринок, долгих разговоров, тем более – на повышенных тонах. Свое семидесятилетие отмечает не в ресторане или в клубе, а в Ковент-Гардене на премьере вагнеровского «Золота Рейна».