Агент

— Постойте, не нужно! — сменив настрой и тон, запаниковал Аляпкин. — Забирайте всё, только не убивайте!

— Тебе чего за жизнь-то переживать? — глумливо усмехнулся главарь. — Ты ж пьянь подзаборная. Сдохнешь, и не вспомнит никто из дружков-то великосветских. Да и из простых некому помянуть будет. Гвоздь, чего застыл? Не медли уже.

— Да постойте же! — отпрянул Аляпкин, выставляя перед собой руки. — Я же могу быть полезен! Я вам ещё денег дам! И жить по-другому стану! Вот прямо завтра поутру! Клянусь!

— Охотно верю, — согласно покивал гоблин. А в голосе его послышалась прямо-таки вселенская печаль: — Но ты понимаешь, Аполлинарий, так уж карта нынче легла, что жизнь твоя стоит меньше, чем смерть.

В этот момент к Аляпкину как-то очень резко придвинулся Гвоздь и еле уловимым движением вогнал острый нож в грудь бывшему асессору.

Это стало самым ужасным моментом в моём видении. Я хоть и предполагал нечто подобное, и вроде даже подготовился к неприятным ощущениям, но не ожидал, что они будут такими яркими.

Гвоздь всё же не был профессиональным убийцей. Лезвие держал не горизонтально, чтобы оно параллельно рёбрам прошло, а чуть наискось. Потому и скребанул нож по костям, причинив такую боль, что я чуть не взвыл в голос, как это сделал Аляпкин, в следующее же мгновение провалившийся в небытие.

Впрочем, когда моя голова принялась активно болтаться из стороны в сторону по причине часто прилетающих тяжёлых плюх, я кое-как смог сообразить, что и сам неожиданно выпал в осадок, отрубившись. И теперь Тимон, чуть приподняв моё бесчувственное тело за грудки, пытался, похоже, окончательно вытрясти из меня душу, щедро награждая пощёчинами.

— Хватит, хватит! — попытался я отстраниться от такой беспощадной помощи. — Ты меня добить решил?!

— Так ты чего заорал и кулём-то повалился? — обеспокоено выдал орк, наконец-то перестав лупить меня по лицу. — Мы уж решили, помереть вздумал.

Значит я и впрямь заорал. Вот уж не думал, что орка это так встревожит, с его-то толстокожестью.

— Да что-то слишком реалистично прирезали меня, — я осторожно потрогал до сих пор саднящую болью грудь, словно боялся обнаружить там настоящую рану от ножа, а после потёр щёки, просто огнём горевшие после оздоровительных процедур Тимона. И указал на тело асессора: — Ну, в смысле, Аляпкина прирезали, а я на себе всё почувствовал.

Орк, сердито сплюнув через плечо, перестал удерживать меня, и я чуть не грохнулся на землю. Еле успел локоть подставить.

— И кто ж его? — поинтересовался Холмов. — Вы видели?

— Видел, — с трудом поднялся я с земли и принялся отряхивать от налипших травинок одежду. — Шайка гоблинов с ним расправилась. Похоже, банальное ограбление. Как зовут главного гопника, не скажу, а вот подручный его по кличке Гвоздь нашего Аполлинария Ефремыча и прирезал. Ради денег, которые я же тому и дал. Были там ещё два мутных персонажа, но их я как-то не разглядел. Они в сторонке стояли и при том всё больше ко мне спиной.

— Охраняли соучастников, — кивнул инспектор, — это понятно. Но главаря с Гвоздём вы опознать сможете?

— А нужно ли? — с сомнением глянул я на Холмова. — Раз гибель Аляпкина никак не связана с нападением на нас, стоит ли тратить время на ещё одно расследование в ущерб главному? Пусть местные жандармы этим занимаются.

— Так-то оно так. Но вот в вопросе касательства убийства к иным нашим делам вы, мне думается, напрасно проявляете такую категоричность. Господин Аляпкин, — инспектор проводил взглядом орка, вновь собравшегося запихать тело асессра в багажник, — весьма недвусмысленно дал нам понять, что имеет некие сведения, как и некоторые выводы, относительно секретных мастерских. Насколько я могу судить, наше расследование похищения инженера Ильина тесно связано с тем, что происходит в этих мастерских. Как и нападения на нас всевозможных группировок, не имеющих, на мой взгляд, никакого отношения к обычному криминальному миру. А я готов биться об заклад, что происходящее в запретной зоне интересует вас в не меньшей степени, чем пропажа инженера. Не так ли?

Холмов глянул на меня так пристально, что я понял, отпираться бессмысленно. В проницательности инспектора я ни на секунду не сомневался. Как и в том, что рано или поздно Шарап Володович всё равно раскрыл бы истинную цель нашего расследования. В общем, я согласно кивнул. В конце концов, он же сам догадался, а не я тайну разболтал.

— Как вы это поняли? — всё-таки решил я уточнить, одновременно жестом приглашая инспектора проследовать к машине. Не торчать же здесь до вечера.

— Ничего заумного, — Холмов пожал плечами и, в отличие от обычного, устроился рядом со мной на заднем диванчике. — Скрытные работы в зоне и наверняка связанные с ними нападения на представителей короны, коими мы являемся, это уже дело не столько сыска, сколько тайных служб нашего ведомства. А вы, Владислав Сергеевич, вовсе даже не потрудились уведомить о происходящем верхние чины. И даже зная про ваши взаимные антипатии с господином фон Чубисом, я не склонен приписывать вам намеренное манкирование обязанностями в пику нелюбимому начальству.