Агент чужой планеты

-- А я -- заместитель директора обувного магазина. Того, что на площади Мира. Вам нужна хорошая обувь? Мы всегда держим в подсобке для нужных людей. Загляните на днях ко мне, подберем из последних поступлений.

-- Вы очень любезны. Подошел официант.

Чтобы не оставаться в долгу, а заодно произвести выгодное впечатление, я сделал дорогой и обильный заказ. Но в Алину будто бес вселился. Леонид, кивнув ей, снова обратился ко мне:

-- Я так понял, что вы ее знаете? -- Его тон при этом оставался добродушным.

-- Говорю ж тебе, что вижу его в первый раз! -- со злостью отрезала она.

Нагнетать обстановку я пока не хотел, а потому ответил дипломатично:

-- Произошла ошибка. Прошу меня простить. Дело в том, что ваша спутница, Леонид, как две капли воды похожа на мою знакомую, которую, по странному стечению обстоятельств, тоже зовут Алиной. Мудрено ли тут обознаться?

Леонид спокойно слопал мою туфту, но на красотку она не произвела ни малейшего впечатления.

-- Так нечего было и лезть! Неужели вам не ясно, что вас здесь не ждали?!

-- Эй, перестань! -- резко оборвал ее Леонид. -- Ишь, взяла моду огрызаться! Вадим -- мой друг, заруби это себе на носу!

Она яростно скомкала салфетку.

Я обвел взглядом зал, задержавшись на том самом столике, за которым три месяца назад мы познакомились с Алиной. Какой она была тогда послушной! Постой-ка! Меня она "забыла", но Кителя-то помнить должна. Не подойти ли с другого конца?

Официант принес мой заказ.

Я взял бутылку, потянулся к бокалу Алины, но она резко сорвала его со стола. Вздохнув, я налил Леониду и как бы невзначай поинтересовался:

-- Вы, наверное, знаете Когтева?

Краешком глаза заметил, как вздрогнула Алина.

-- Константина Петровича? Конечно! В деловом мире его все знали, -ответил Леонид.

-- Что-то давненько его не видать. Да и за его персональным столиком какие-то другие люди... Очень странно!

-- Когтеву теперь не до ресторанов.

-- А что случилось? -- удивился я.

-- Разве вы ничего не слышали? -- в свою очередь удивился он.

-- Нет, -- простодушно признался я. -- Только что вернулся из-за границы...

-- Так слушайте, -- словоохотливо начал Леонид. И, склонившись над столом, зашептал: -- Ходят слухи, что он хитростью выманил у больших людей разрешение на вывоз фондовых материалов. Получил, ну и, естественно, запустил в оборот. Только этот орешек оказался ему не по зубам. Кому-то он страшно не потрафил, вот и напустили на него обэхаэсэс, -- при последнем слове Леонид готов был перекреститься, как суеверная старушка при упоминании черта. -- А тут и его враги подключились. Компромат, разумеется, нашли. Кто-то из больших людей лично санкционировал эту проверку. Так что откупиться было никак нельзя. Он слишком рискнул, не ожидал, что так повернется. Ну, завели дело, передали материалы в суд. Процесс шел недолго. Двенадцать лет с конфискацией! Кто бы мог подумать! Могущественнейший был человек! Я, например, себя уважаю и всякие ходы-выходы знаю, но, скажу откровенно, ему и в подметки не гожусь. А теперь... Конец Когтеву! За этим столиком ему еще не скоро придется посидеть. Если вообще придется. Не дай Бог никому! -- И он залпом осушил бокал.

-- Ты бы придержал язык! -- неожиданно вспылила Алина. -- Неужели не видишь, что он вынюхивает?

-- Алина, вы несправедливы ко мне, -- улыбнулся я.

-- Ой-ой! -- скривилась она. -- Нашел кому баки заливать! Да я тебя насквозь вижу!

-- Перестань! -- прикрикнул на нее Леонид. -- Заткнись со своими советами, дура!

Она обиженно замолчала, а он опять улыбнулся мне и хвастливо заметил:

-- Я стукачей и прочую шушеру за версту чую. А вы -- человек порядочный. Я это сразу понял. Вы -- наш.

Мы выпили за людей, умеющих крутиться, и за то, чтобы в один прекрасный день ОБХСС с полном составе отправили на пенсию.

Затем обменялись визитками, и Леонид повторил приглашение посетить его магазин. Я уже давно снял биополе, но, похоже, Леонид воспылал ко мне дружескими чувствами.

Зато эта стерва Алина так и кипела злобой. Я чувствовал, что она с наслаждением запустила бы в меня тарелкой. Она кусала губы, дерзила и поминутно награждала меня взглядами, полными откровенной ненависти. Надо было предпринимать что-то радикальное.

Тем временем веселье в зале достигло апогея. Дым висел коромыслом, со всех сторон доносился нетрезвый смех, на танцевальном пятачке творилось что-то невообразимое. И только за нашим столиком медленно, но верно собиралась гроза.

-- Разрешите пригласить вашу даму на танец? -- вежливо обратился я к Леониду.

-- О чем речь, дорогой! Конечно!

-- Я не хочу! -- с вызовом ответила она.

-- Э, брось ломаться, -- процедил Леонид. -- Сделай приятное нашему другу. Тебя не убудет.

Она поднялась с каменным лицом и молча направилась к эстраде, я -следом. Когда моя рука легка ей на талию, она передернулась.

-- Мне показалось, что ваш спутник не слишком ценит вашу красоту. -- Я решил проторить дорожку к ее сердцу древним испытанным способом -- через комплименты.

-- Вам-то какое дело?! -- дерзко бросила она. -- Свалились на нашу голову, испортили настроение, напакостили, а теперь еще чего-то хотите!