Агент из Версаля

«Рапорт вашего величества от 23-го минувшего сентября со всеми принадлежностями и планами мною получены, и к Высочайшему Её Императорского Величества сведению всемилостивейше представлены, из коих успех неустанных трудов ваших в строении на новой Линии крепостей и в заведении хлебопашества соизволили Её Императорское Величество принять с особливым благоволением и милосердно указать мне объявить оное вам и всем, трудящимся под руководством вашим, с тем, что несумненно надеюсь я, что и остальные крепости общими и усильными трудами приведутся будущего лета к окончанию. Остается только приметить вам, чтоб хлебопашество стараться всеусильно размножить при всех крепостях к особливому Её Императорского Величества удовольствию и при том завести к пользе того края конные заводы, виноградные сады и табак, а потому всем по той Линии состоящим полкам, батальонам и козакам раздать достаточные земли не только на выгон и для лесов, но и для хлебопашества».

Затем сидел Потемкин у камина и время от времени посматривал на пляшущие языки огня, бросающие на лицо отсвет. «Все проходит, и жизнь промелькнет, – размышлял он, слыша мерный стук напольных часов. – Лишь в делах своих и великих помыслах остается человек в памяти народа». Да, всяк печется о собственном благоденствии и богатстве, но, как верилось всей душой, велено ему свыше, самим Господом, отдать себя России. Служить и умереть ради нее. Тому приводил Потемкин множество доказательств. И прежде всего это была встреча с Екатериной, ее любовь и доверие к нему, соправителю и венчанному мужу. Он многое хотел сделать для Отчизны, и многое уже успел. И находил своих единомышленников вокруг все больше…

12

Шифровка, в начале ноября полученная из Петербурга, предписывала Зодичу расширить сферу деятельности. В ней сообщалось, что британская разведка «Форин Офис» развила в Европе небывалую активность в связи с неблагоприятным для Лондона ходом боевых действий в Штатах. Отношения между вечными соперницами – Францией и Англией – обострялись с каждым месяцем, грозя войной. Российская императрица, придерживаясь нейтралитета, пристально следила за развитием событий. С одной стороны, она отклонила просьбу британского монарха Георга III принять участие в подавлении восстания в его заокеанской колонии, с другой – не признавала Соединенные Штаты как независимое государство. Обе враждующие державы с опаской посматривали в сторону России, чьи войска могли бы поколебать чашу весов.

Еще полгода назад в зону внимания Зодича попала весьма заурядная и, на первый взгляд, как будто непримечательная фирма «Торговый дом Родриго Орталес и компания». Возникла она неожиданно, и никто прежде о ней не слышал. Осведомитель из Гавра вскоре сообщил Зодичу, что на парусник «Римлянин», направляющийся к берегам Америки, фирмой Орталеса под видом кулей с мукой погружен порох, снаряжение и стрелковое оружие в большом количестве. Сходное донесение получил Александр от конфидентов из портовой службы Бордо и Рошфора. Разница была лишь в том, что корабли, отплывающие оттуда на далекий Запад, назывались «Амфитрита» и «Меркурий». Сомнений не оставалось, что некие силы помогают американским мятежникам. Необходимо было установить масштаб этой помощи и на каком уровне она оказывается.

Отыскать адрес фирмы не составило труда. Фиакр привез Зодича в столичный квартал Марэ, к красивому особняку на Вьей дю Тампль, где прежде располагалось голландское посольство. Долговязый немолодой чиновник в приемной, к которому обратился Зодич, вежливо расспросил о целях визита мсье, записал его титул и имя и пообещал организовать встречу со своим директором, когда тот вернется в Париж. Спустя неделю Александр направил слугу к услужливому, но необязательному клерку, чтобы напомнить о себе. И снова – ни слуху ни духу. Стало ясно, что под вывеской торгового дома скрывается серьезная финансовая организация, снабжающая армию Вашингтона.

Рождественский бал в Версале в этом году прошел пышно и с необыкновенным размахом. Только приглашенных гостей веселилось на нем более тысячи человек. Великолепный зал Дворцовой Оперы напоминал сказочный уголок. Украшенный лапами елей, серпантином, причудливыми фигурками из фольги, игрушками, композициями из папье-маше и цветного стекла, он невольно поднимал настроение у всех собравшихся. Мария-Антуаннета, любительница маскарадов, была в ярко расписанной полумаске и восточном костюме из парчи, с нитками бисера на бедрах. Ее свояченицы также принарядились в карнавальные одеяния, и распознать, где кто в вихре шумного праздника, было не так-то просто.