Агент, переигравший Абвер

Прошло уже что-то около сорока минут, как Майер был в пути. Старенький черный «Мерседес», за рулем которого он ехал в Кум – священный мусульманский город, судя по показаниям спидометра, более шестидесяти километров в час не выдавал. Стало быть, ехать предстояло чуть более полутора часов, чтобы одолеть расстояние в семьдесят пять километров. На календаре было седьмое ноября – большевистский праздник. В этом ему виделось нечто зловещее. Майер следовал в Кум, чтобы встретить немецкий десант из шести парашютистов, в их числе двух радистов. Им предстояло наладить устойчивую связь со Скорцени и подготовить плацдарм для принятия основной группы диверсантов.

Майеру и в голову не приходило притормозить, сымитировав поломку в пути, оглядеться, чтобы удостовериться в отсутствии за ним хвоста. Будучи чересчур уверенным в себе, немец, в размышлениях о великих целях, не заметил следовавший за ним, правда, на приличном расстоянии, мотоцикл «Цюндап». Им управлял Жора, а в двухстах метрах от мотоцикла держал дистанцию «ЗИС» Коли Попова. В салоне с ним сидели Ашот с Оганесом. Справедливости ради надо сказать, что заметить преследователей было не так уж и просто. Те то и дело исчезали из зоны обзора водителя «Мерседеса». Понимая, что по дороге, ведущей в город мечетей, Майер никуда, кроме Кума, следовать не мог, Жора с Поповым отпускали его «за горизонт», временами лишь немного нагоняя, дабы убедиться, что все идет как надо.

По прибытии в Кум странных людей встретил Майер в городе. Шестеро бородатых мужчин, одетых в немецкую полевую армейскую форму, теснились в тени у задней стены местного храма. В этом небольшом городе позиции советской разведки были не так сильны, как в Тегеране, и немецкие парашютисты не особо опасались чужих глаз. После прибытия резидента все вместе зашли в мечеть и вскоре вышли, облаченные на манер местных простолюдинов – в синие штаны, джалабеи – длинные рубашки-платья и традиционные халаты. На головах – войлочные кулахи, а на ногах… армейские ботинки! По этим ботинкам и проследили немецких «бедуинов» ребята из «Легкой кавалерии». Но это случилось потом. А пока что Майер нанял караван из десяти верблюдов, посадил на часть из них людей, других животных навьючили мешками с оружием и боеприпасами, радиоаппаратурой и альпинистским снаряжением, и «процессия» тронулась в сторону Тегерана. Шли осторожно, обходя оживленные места окружными тропами. Расстояние, немногим более ста километров, одолели за десять дней. В пригороде Тегерана пересели в подогнанный для них грузовик и приехали на одну из главных улиц – Надери. Здесь, недалеко от британского и советского посольств, Майер снял для них виллу. Отсюда вскоре ушло в Берлин первое радиодонесение, продиктованное штурмбаннфюрером СС Ульрихом фон Ортелем старшему радисту, унтершарфюреру Рокстроку. Оно было запеленговано советской разведкой, которой стало ясно, что фашисты готовят плацдарм для приема основного подразделения диверсантов вместе с Отто Скорцени. Обстановка накалялась с каждым часом. А до прибытия в Тегеран Большой тройки оставались считаные дни.

В районе двух часов ночи на дачу в Кунцево, на прием к Сталину (рабочий день Иосифа Виссарионовича заканчивался в пять утра и начинался в 11 часов) приехал нарком НКВД Берия. Будучи человеком рисковым, умным и дальновидным, Лаврентий Павлович тем не менее не мог однозначно предположить, чем кончится разговор. Проанализировав обстановку в Иране, изучив агентурные донесения и взвесив все «за» и «против», нарком НКВД обратился к главе государства, чтобы тот отказался от поездки в Тегеран. Слишком опасно! Сталин вспылил, категорически отвергнув предложение Берии, и при нем, вызвав наркома иностранных дел Вячеслава Молотова, дал команду готовить необходимые документы для встречи с союзниками. Лаврентию Павловичу же посоветовал: «А вы подставьте немцам подножку, чтобы у них ни длинного, ни короткого прыжка не получилось!»

Уехав из Кунцево в наркомат, Берия дал команду привести в действие план, предложенный Агаянцем. Утром наступившего дня, когда Рокстрок развернул рацию для очередного радиосеанса со Скорцени, специальная группа захвата под командованием Николая Попова тихо и без шума «накрыла» шестерых немецких парашютистов. Те, включая фон Ортеля, и понять не успели, как оказались связанными в подвале советского представительства. Часа через два в камеру к штурмбаннфюреру зашел русский офицер и, обрисовав плачевную для него ситуацию, предложил сотрудничество. Ортель молчал. Тогда офицер показал ему лист бумаги с ответом Скорцени на радиограмму, посланную полчаса назад Рокстроком. Ульрих понял, что радиоигра началась без него. Дальнейший отказ означал, что максимум чего он добьется – советской пули себе в затылок!

Иван Агаянц мог быть доволен результатом – парашютисты схвачены и работают под контролем. Но во время ареста немцев Майера взять не удалось. Он бежал!

– Иван Иванович, я не думаю, что Майер уйдет из Тегерана, когда грядут такие события, – уверенно произнес Жора, которого вызвал к себе Агаянц.