Агент, переигравший Абвер

– Значит, надо его искать. Но где? На раскачку у нас нет времени. Тегеран – город большой!

– Думаю, нам раскачиваться и не придется. Смотрите, где он скрывался в последнее время?.. Вспомнили? Правильно. На армянском кладбище. Знает он о том, что мы его там засекли? Нет. Стало быть… может он там вновь затаиться? Может.

– Молодец. Я тоже сейчас подумал об этом.

– Вот и все. Я даже знаю, где на кладбище находится его «логово» – землянка, в которой хранится технический инвентарь – лопаты, грабли, вилы, ведра и носилки, кажется. Там у него лежак.

– Амир, будем его там брать. Прошу, учти и ребятам скажи, чтоб никакой самодеятельности не разводили. Слишком все серьезно.

– Понимаю. Но вы обещали «подумать» насчет меня.

– Ох, понимает он. Ты знаешь, что брать его будет Коля. Он – спецназ. Специально этому обучен. А ты – разведчик. Не твое дело – оружием махать и руки выкручивать врагу. Но раз это связано с Муратом… я дам тебе знать. Но чтоб все было под контролем. Под моим! Понимаешь?

– Понимаю.

Ответ, который пришел Агаянцу из Центра, на просьбу согласовать действия по аресту Майера, мог удивить кого угодно, но только не Ивана Ивановича. Он привык подчиняться приказам и не обсуждать принятые «наверху» решения.

А приказ был такой – «Майера не арестовывать и не трогать ни под каким предлогом!» Второе, что надлежало исполнить, – во время радиосвязи со Скорцени дать условный сигнал – «Провал», означающий: «Группа Ортеля арестована советской контрразведкой и работает «под контролем».

Это походило на провокацию или… на предательство! А если точнее, на то и другое одновременно. Казалось, что даже сам Берия не смог бы убедительно объяснить суть происходящего. Но на самом деле смысл во всем этом был. Оба приказа исходили лично от товарища Сталина, который полностью владел ситуацией. Значит, и смысл надо было искать в политической сфере. Не секрет, что руководители стран – союзниц по антигитлеровской коалиции, придя к договоренности о встрече в Тегеране, теперь пытались, образно говоря, перетянуть одеяло каждый на свою сторону – заручиться максимальными выгодами на переговорах. Если понимать, что англичане с американцами при всех имеющихся у них противоречиях будут все равно «дружить» против Советского Союза, то надо было как-то уравновесить влияние на американского президента, к примеру, поселив его в советском полпредстве. Англичанам, чтобы несколько умерили свой пыл, указать на серьезную опасность нападения на их диппредставительство силами отборных немецких диверсантов, предоставив им задержанных советскими контрразведчиками парашютистов с рацией, оружием и прочим инвентарем. Ну и, конечно, исходя из дипломатических соображений, чтоб убрать неловкие ощущения британских спецслужб, позволить англичанам самим арестовать суперагента Майера и лично убедиться, что он действительно собирался напасть на их премьер-министра в его же апартаментах. И это была лишь «прелюдия к симфонии», которая звучала в голове Иосифа Виссарионовича перед началом конференции. Ему еще предстояло достать из рукава свою дирижерскую палочку, чтобы каждый из выступающих «исполнил свою арию» без фальши, согласно прописанным в партитуре нотам.

Армейская дисциплина тем и хороша, что беспрекословное подчинение приказам командиров, даже если их распоряжения кажутся непонятными и противоречивыми, в девяносто девяти процентах случаев приводит к успеху. Получив директиву прекратить наблюдение за Майером, Агаянц не мог не вызвать к себе Амира. Амир хоть в армии не служил, но у него за плечами была английская разведшкола. Поэтому парень спросил:

– Иван Иванович, как это понять?

– Сам пока ума не приложу, – честно признался Агаянц. – Но, думаю, раз последовало решение из Москвы, то им наверняка известно нечто большее, чем нам с тобой. Потому и такой приказ. И мы его выполним.

– Хорошо. Хотел только сказать, что сегодня утром на кладбище в гости к Майеру приходил, догадайтесь кто?

– Кто? Неужели сам Гитлер?

– Нет. Не угадали. К Майеру приходил человек, в лавке которого был убит Мурат. Торговец фруктами Хабир. Мы как раз с Казанфаром дежурили, так он чуть из укрытия не выпрыгнул. Дело в том, что этот самый Хабир давно, по слухам, сотрудничал с немецкими агентами. Но мы не могли засечь его контакты, кроме связи с Майером, хоть и следили за ним. А тут он сам заявился. Иван Иванович, раз за Майером следить нельзя – приказ есть приказ, то «присмотреть» за Хабиром нам никто не запрещал.

– Ну-у, – подумав протянул Иван Иванович, – ты хитер, парень. Вон куда клонишь? Хотя почему нет? Твоя «Легкая кавалерия» около ста человек, связанных с немецкими спецслужбами, выявила. И это только за последние пару месяцев. А? Амир, чего замолчал, давай дальше рассказывай, ты ж не зря про Хабира начал?

– Не зря. Так вот, подобрался я на кладбище поближе к землянке Майера, там, слева от входа, – овражек, заросший высокой травой. Я уже один раз прятался в нем. Подобрался, значит, и слышу разговор…

– Извини, говорили по-немецки?

– А? Да. Как вы догадались?.. Представляете?