Агент Соня. Любовница, мать, шпионка, боец

– Скажите, а он знает, что у меня есть сын? Кто-нибудь подумал о ребенке?

Туманян снова улыбнулся:

– Вы лучше сама ему об этом расскажете.

Через несколько дней Урсула увидела в витрине магазина детскую меховую шапку и немедленно купила ее. “В Маньчжурии бывают холодные зимы, и эта шапочка должна была подойти мальчику. Я так и видела его в ней, с его светлыми локонами, голубыми глазами и нежной кожей”.

Позже в тот же день она оказалась в пустом неотапливаемом кабинете в Центре в ожидании товарища, который должен был стать ее новым партнером по шпионажу. Зубы у нее стучали не то от холода, не то от тревоги.

Наконец в комнату вошел мужчина – высокий, худой, с широкими плечами, как у человека, привыкшего к тяжелому труду. “Мы мимолетно пожали друг другу руки. Я ощущала свои закоченевшие пальцы в его теплой ладони и всматривалась в его светлые волосы, широкий нахмуренный лоб, великоватый для его лица, сильные, выступающие скулы, зеленоголубые глаза с резко очерченными и узкими веками”.

Мгновение они оценивающе изучали друг друга.

– Вы вся дрожите, – сказал он. – Замерзли?

“Не дожидаясь моего ответа, он сбросил свое пальто и накинул его мне на плечи. Пальто спускалось до самого пола и было очень тяжелое, но в нем мне стало лучше”.

Настоящее имя Эрнста было Йохан Патра. Литовец по рождению, убежденный коммунист, тридцатичетырехлетний моряк из портового города Клайпеды манерами и речью напоминал немца. Невероятно умный, но совершенно необразованный, он говорил по-немецки, по-литовски, по-русски и по-английски, но с трудом читал на всех этих языках. В конце 1920 – х годов молодого матроса заметил болгарин, работавший на советскую разведку, и тот начал время от времени выполнять задания Коминтерна, выступая в роли курьера в плаваниях между Гамбургом, Ригой и другими портами. В 1932 году его привезли в Москву на обучение, сначала подрывной деятельности, а потом и радиооперациям.

Первая беседа Урсулы с ее новым начальником была на редкость неловкой. Патра говорил односложно, желая знать, умеет ли она обращаться с нелегальным передатчиком. “Вскоре стало ясно, что об управлении радиотехникой он знает больше меня”. Говорили они стоя.

Помолчав, он сказал:

– Вы все теребите в руках эту шапку, она вам не маловата? Вряд ли она будет вам впору.

– Это не для меня, а для моего сына.

Патра удивленно уставился на нее:

– Так у вас есть сын?

– Да. Мише три года, и я беру его с собой. Вы против?

Она уже давно приняла решение. “Я не расстанусь с ним снова, если только не буду участвовать в революции или вооруженном партизанском сражении. Если он откажется принять мальчика, я не поеду”. Она уже заготовила целую речь. “Если вы считаете, что ребенок повлияет на мою независимость и способность работать, что как мать я не смогу справляться с опасностью, то давайте обратимся с начальству и узнаем, нельзя ли вам подобрать другую коллегу”. Она подождала.

Вдруг Патра впервые улыбнулся.

– Почему же я должен быть против вашего сына? – спросил он. – В конце концов, революции нужно молодое поколение.

У Урсулы словно гора с плеч свалилась.

Неделю спустя Урсулу проводили к самому генералу Яну Берзину, который оказался “чисто выбритым, светлоглазым и моложавым, правда, уже седым, угрюмым и очень деловым”. Берзин велел ей встретиться с Патрой в Праге, потом забрать сына и отправиться на побережье Адриатики в Триест. Он передал ей два билета на итальянский лайнер до Шанхая. Их встреча с Патрой на борту должна будет выглядеть как первое знакомство. Они могут разыграть, будто у них роман, а потом отправиться вместе в Маньчжурию. “Если уж не брак, попытайтесь хотя бы сделать вид, будто вы вместе, – было сказано Урсуле. – Так ваше положение в Мукдене будет казаться наиболее правдоподобным. Он будет зарегистрирован как коммерсант, а вам придется поддерживать его в этой роли”.

Эта легенда легко могла выйти из-под пера самой Урсулы: непредвиденная встреча, внезапный роман на борту корабля, бегство с любовником.

Глава 7. На борту “Конте Верде”