Агент Соня. Любовница, мать, шпионка, боец

Как почти все семьи беженцев в Британии военного времени, Кучински оказались разбросаны по разным местам, встревожены и лишены средств к существованию. При таком количестве людей, бежавших от блицкрига из Лондона в другие города, найти жилье в Оксфорде было почти невозможно: одна хозяйка настаивала, чтобы Урсула играла с ней по вечерам в карты и молилась; другая выставила ее спустя несколько дней, не в силах терпеть “иностранный облик” постоялицы. В последующие четыре месяца им с детьми пришлось переезжать четыре раза. Полиция Оксфордшира следила за ее передвижениями и докладывала о них МИ-5: “Теперь она проживает на Кингстоун-роуд, 97 вместе с сестрой, – отмечал детектив-констебль Чарльз Джевонс. – Навещает ее только отец со своей женой. Как мне докладывают, Кучински твердо придерживается коммунистических взглядов”. Как и положено, Роберт Кучински в шестьдесят пять лет вышел на пенсию и больше не преподавал в Лондонской школе экономики. Невзирая на известность в академических кругах, Роберту Кучински редко предлагали оплачиваемую работу. “Он чересчур горд, чтобы стараться понравиться работодателям”, – писала Урсула. Юрген и Маргарита с двумя маленькими детьми ютились в квартирке в Хэмпстеде, перебиваясь любыми заработками, которые он мог получить за свои статьи и лекции. Юрген оказал младшей сестре весьма прохладный прием. Как впоследствии утверждал Александр Фут, “Юрген злился на Соню [sic] за возвращение в Великобританию… потому что ее присутствие там как агента России могло скомпрометировать политическую работу остальных членов семьи Кучински”. Без работы, постоянного жилья, вещей, мужа, который бы содержал семью, и денег от Центра Урсуле грозила нищета. “Я истратила почти все свои сбережения, – писала она. – Родным я о своих тревогах не рассказывала. Все они и без того едва сводили концы с концами”. Наконец, в апреле 1941 года она нашла меблированный домик, сдававшийся на Оксфорд-роуд, 134, в деревне Кидлингтон, в пяти милях от Оксфорда. Сотрудники МИ-5 перехватывали ее письма. Тем не менее график ее поездок в Лондон и посещений сомнительного перекрестка перед возвращением в Оксфорд они не отследили.

Впервые за всю свою жизнь Урсула начала впадать в депрессию. Ее письма Лену были пронизаны одиночеством и тоской. “Сколько же разных мелочей, которыми хочется с тобой поделиться. Я ни с кем здесь пока не подружилась. Сегодня утром пришлось бежать сломя голову с коляской за мешком угля. Наконец-то впервые за несколько недель мы сможем принять ванну”. Лен безо всякого энтузиазма продолжал работать радистом “Красной тройки” Шандора Радо. Испанцы по-прежнему отказывали ему в транзитной визе, и он бессрочно застрял в Швейцарии. “Как же я настроилась на твой приезд, – писала она. – В сотне разных мелочей: «Тут мы должны пройтись вместе», «Нужно обсудить эту книгу»… Теперь придется свыкнуться с мыслью, что все это не для нас”. В одиночестве она надевала свои лучшие наряды – для мужчины, замужем за которым пробыла всего несколько месяцев. “Я надела новое платье, первое, которого ты не знаешь, – красное в белый горошек, с белым поясом и воротничком”. Увидит ли он ее в нем когда-нибудь, гадала она.

В конце мая она в очередной раз побрела к Шепердмаркет и понуро ждала на углу улицы, не обращая внимания на косые взгляды проституток. “Я уже совсем было отчаялась”. Как вдруг заметила его, “крепкого на вид мужчину – коренастого, лысеющего, с крупным носом и большими ушами, который явно мог постоять за себя в драке”. Он пристально смотрел на нее. “Мужчина подошел ко мне – не первый на этой окаянной улице, но на этот раз именно тот, кого я ждала”.

Николай Владимирович Аптекарь, тридцатидвухлетний бывший тракторист из Одессы, был шофером и секретарем военно-воздушного атташе советского посольства. Он также был офицером РККА, работавшим под кодовым именем Ирис, и одним из видных сотрудников многочисленной советской военной разведки в Лондоне. Как и во всем остальном мире, в Великобритании Москва руководила двумя независимыми агентурами: “легальной”, куда входили такие разведчики, как Аптекарь, работавшие под дипломатической крышей посольства, и “нелегальной”, к которой относилась Урсула, – такие сотрудники вели обычную жизнь, не пользуясь дипломатической защитой. Аптекарь окончил в свое время летное училище в Ленинграде и служил инженером в ВВС, перед тем как поступить в военную разведку и отправиться в Великобританию. Быть может, с виду он и походил на боксера-профессионала, но на самом деле был превосходным разведчиком, хорошо владевшим английским языком и прекрасно разбиравшимся в тонкостях шпионской работы и военной технике.

Аптекарь назвал шепотом кодовое слово. Урсула произнесла в ответ свое. После чего они немедленно разошлись в разные стороны. Урсула ликовала. “Я пролетела пару улиц, словно на крыльях, до условленного места, где мы могли поговорить”.