Агент ТГБ или приключения Одиссея

Но собственно дела-то, как раз и не было. Было два-три необъяснимых случая, возможно связанных с эффектом Шпинделя-Вульгарнюка-Бяо (точка ШВБ), а возможно и вовсе не связанных, даже между собой. Да еще зона спецкарантина, объявленного службой ТГБ, которая тоже, строго говоря, зоной не была, так как не имела четкой адресации. Так, где-то в районе двойной звезды Тау-Ставриды звездного скопления Фридриха Сидорова в галактике С-16. И место не дикое, обжитое, — рядом проходит трасса: «Созвездие Червь Сомнения» — «Звездное Скопление Очередь за Дефицитом», и вот на этом-то оживленном перекрестке — сразу три подряд «Летучих Голландца».

Первый — одноместный прогулочный катер, правда межзвездного класса, принадлежащий некому Себастьяну Марии Гонсалесу Муха-бею ибн Дауду (судя по вместимости катера, все таки одному человеку), который был известен в галактике С-16, как крупный, по меркам местных ценителей, писатель психосоматического направления. (Последний его нашумевший роман «Кормило власти меня кормило» стал известен даже за пределами галактики С-16, а повесть «Последняя жертва плюрализма» — получила скандальную известность у негуманоидов.) Когда катер, не отвечающий ни на какие призывы, был отловлен службой ТГБ и вскрыт, то оказался пуст, как консервная банка из-под кильки в томате, из которой съели не только кильку, но и томат. Не были обнаружены ни Себастьян, ни Мария, ни Гонсалес, ни естественно Маха-бей и даже ни ибн Дауд, зато на столе в каюте лежали листки бумаги, исписанные мелким нервным почерком, — начало новой эпохальной эпопеи: «Стою босой на перепутье», обещавшей автору, как минимум трансгалактическую известность.

Но от писателя, тем более психосоматического направления, можно было ожидать чего угодно, а вот когда пропало все содержимое корабля везущего делегацию специалистов агропромышленного концерна «Висячие За-ды Семирамиды» (заводы по переработке плодов, выведенные за пределы озонового слоя), сплошь люди серьезные, грядущие не куда нибудь, а на трансгалактический конгресс «Труды За-ды и Плоды», тогда служба ТГБ наконец заволновалась. Как следствие этих волнений, сотня спецкатеров начала методично прочесывать загадочный район пространства. Но вскоре, катер, на котором находился опытнейший спецагент ТГБ Геракл, был обнаружен дрейфующим в неизвестном направлении, а самого Геракла обнаружить так и не удалось. Вот тогда-то, наконец, служба ТГБ объявила район закрытым, а в зону спецкарантина решено было направить одного, так сказать, добровольца, но такого, у которого кроме опыта в запасе было бы что-нибудь еще — посущественней.

В общем, жребий пал на Одиссея, и хотя сам Одиссей для себя уже пришел к выводу, что в данном случае жребий таки пал, то есть, все это — «дохлый номер», но отказаться, из-за ощущения сопричастности к судьбе друга Тарика (то бишь спецагента службы ТГБ Геракла) не мог. Гипотетически-потенциальный «пепел» друга Тарика (он же, опять же — спецагент Геракл) стучал в его (то есть Одиссея) мягкое (имеется в виду конечно — отзывчивое) сердце. Короче: если не Одиссей будет вытаскивать из беды это непутевое, земноводное, а, по совместительству, все таки спецагента, то, собственно, кто же?

Одиссей окинул сияющий лик неувядаемого главы ТГБ тяжелым взглядом и нехотя пробурчал:

— Я согласен.

— Я знал, что здравый смысл не чужд тебе окончательно, Одиссей, — ослепительно улыбнулся Сын, но при некоторой проницательности в его холодных глазах можно было прочесть:

«Попробовал бы ты у меня отказаться!!!»

"Но когда я вернусь, я тебе такой счет предъявлю — ахнешь! — подумал в ответ Одиссей.

«Если ты только вернешься», — блеснуло в смеющихся, но безмерно холодных глазах главы ТГБ. — «Если вернешься…»

3

Одноместный спецкатер службы ТГБ был не бог весть какой комфортабельный, и Одиссей не хотел бы провести в нем остаток жизни, прочесывая район карантина. Но не больше энтузиазма вызывала возможная перспектива пополнить список загадочных «Летучих Голландцев». Одиссей не имел, в общем-то, ничего против голландцев вообще, но летучих, — это было уже чересчур!