Агент Зигзаг. Подлинная военная история Эдди Чапмена, любовника, предателя, героя и шпиона

Ответ, полученный несколько дней спустя, был краток: «ПОДВОДНОЙ ЛОДКОЙ ЗАБРАТЬ НЕ МОЖЕМ». Вместо этого Чапмену предлагалось добираться «обычным» путем, иными словами — на судне через Лиссабон. Фон Грёнинг с самого начала считал этот путь наиболее подходящим. Однако поездку в нейтральную Португалию в разгар войны никак нельзя было назвать делом «обычным». «Это предложение было абсурдным, — утверждал Рид. — Зигзаг, которому было двадцать восемь лет, в распоряжении которого было лишь не лучшего качества фальшивое удостоверение личности и который не имел никакого дела в Португалии, никак не мог путешествовать в качестве пассажира». Вероятно, понимали это и немцы, так что их предложение было лишь уловкой, дабы с пользой для себя удержать его на месте. Было ясно, говорил Рид, что «любую попытку возвращения на оккупированную территорию Зигзагу придется предпринимать в одиночку». Эдди же, сообразно своему мировоззрению, был уверен, что отказ прислать за ним подлодку однозначно доказывает: его немецкие боссы не слишком-то торопятся выдать ему обещанные 15 тысяч фунтов.

Мастерман полагал, что немцы рано или поздно могли все же прислать за Чапменом субмарину, однако «не готов был оценить вероятность этого события» и осознавал, что ограждать Чапмена от неприятностей в ожидании этой туманной перспективы было «задачей трудной, практически невыполнимой». Итак, Зигзаг должен был самостоятельно добраться до Лиссабона при помощи МИ-5. Рид попросил одного из сотрудников МИ-5 в Ливерпуле разузнать, каким образом можно переправить человека в Португалию по фальшивым документам на одном из британских торговых судов, под видом одного из членов команды. По словам агента, эта задача была выполнимой «при условии, что этот человек будет выглядеть и вести себя как моряк».

Пока Рид готовил отправку Зигзага, Чапмен занимался собственными приготовлениями. В один прекрасный день на стол Тара легла написанная от руки записка, озаглавленная «Прошу вас это выполнить». Это была последняя воля Чапмена, его завещание. «Немцы заключили со мной контракт на сумму 15 тысяч фунтов, — писал он. — Этот контракт в настоящее время находится в Берлине. Я должен получить деньги после возвращения во Францию. Если со мной что-нибудь случится, я хочу, чтобы была выполнена моя воля относительно моей дочери Дианы Чапмен. Для этого я прошу двух моих друзей — Аллана и Лори (Туса и Маршалла) — проследить, чтобы все мои пожелания были выполнены в точности. Деньги, о которых я упоминал, Фрида Стевенсон должна поровну разделить между собой и нашей дочерью. Если я не смогу вывезти эти деньги из страны, то, надеюсь, когда союзники войдут в Германию, они заставят немцев выплатить эту сумму „любой ценой“. Я объяснил все это Ронни (Риду). Взамен я обещаю работать изо всех сил и выполнять все полученные инструкции».

Сумма 350 фунтов уже была выдана Чапмену из тех средств, которые были при нем по прибытии из Франции. Из этих денег он просил выплачивать Фриде еженедельное содержание в 5 фунтов и выражал надежду, что, когда деньги закончатся, МИ-5 сможет продолжать выплаты до тех пор, «пока я не буду в состоянии покрыть долг и продолжить выплачивать их самостоятельно». Если во Франции у него появятся дополнительные деньги, он постарается передать их Фриде через знакомого часовщика из Нанта, регулярно путешествовавшего в нейтральную Швейцарию, откуда деньги можно будет переслать в Британию.

«Зигзаг абсолютно уверен, что немцы ему заплатят, — писал Лори Маршалл. — Он не просит британские власти ни о каких выплатах ему самому или его наследникам».

Это было самым загадочным во всей истории для привыкших мыслить логически сотрудников МИ-5. Перед ними был алчный вор, который, однако, не выказывал никакого интереса к деньгам для себя лично. Бэквелл заметил, что «Зигзаг надеялся получить с немцев как можно больше денег, при этом совершенно не заботясь о финансовой стороне предприятия». Он скрупулезно оплачивал свою долю в общих расходах, а однажды с кривой улыбкой заметил, что деньгами, которые он привез в Британию, он уже «заплатил за свое проживание» на Креспини-Роуд.