Агентство «Другая сказка»

Едва она устроилась поудобнее, как перед носом, словно дразнясь, проплыла стайка знакомых пушинок. Девочка протянула руку, чтобы схватить хотя бы одну, но пушинки поплыли чуть быстрее. Она потянулась за ними – еще чуть-чуть, и поймает! – и шлепнулась с качелей. Сидя на земле, Маша услышала хихиканье. Кто это над ней смеётся? Во дворе никого нет! И тут снова раздался тихий смех: неуловимые пушинки висели в воздухе прямо над её головой и… хохотали!

– Ничего смешного! – она вскочила на ноги, а пушинки поднялись выше и, продолжая смеяться, исчезли в кроне дуба, растущего возле дома.

Маша тоже подбежала к огромному дереву – может, стайка запутается в листьях? Тогда она их всех переловит!

Девочка уцепилась за нижнюю ветку и ловко забралась на неё. Придерживаясь за ствол, она выпрямилась и увидела над своей головой дупло. Вот здорово! Она влезла на следующую ветку и заглянула внутрь: нет, пушинок не видно, обыкновенное пустое дупло с сухими листиками. Можно устроить тайник, жаль только, что прятать пока нечего.

Маша слезла с дерева, вернулась на качели и стала раскачиваться, отталкиваясь по очереди то правой, то левой ногой.

«Что же это за пушинки такие странные?.. Смеются… Обидеть хотят? А может, им просто смешно смотреть, как она падает? Когда в цирке падает клоун, все тоже смеются, но никто ведь не хочет его обидеть…

Но пушинки – это же не клоун! Пушинки – это парашютики для семечек. Взять, например, одуванчик… – Маша взглянула на желтые головки, которые росли по краям дорожки. – У одуванчика цветочек превращается в белую пушистую шапочку, каждая пушинка забирает себе одну семечку и улетает вместе с ветром… Или сережки тополя…»

Она покрутила головой, но тополей поблизости не увидела. Ничего, она и так помнила, что в каждой коробочке лежит маленькая закутанная в пух семечка. Прошлым летом Маша прицепила себе на уши тополиные сережки и носила их целый день. А когда вечером расчёсывала волосы, несколько коробочек упало на пол. Маша сразу представила себе, что такая коробочка может попасть в ухо. Что будет, если она там прорастёт? Тогда на голове вырастет целое дерево! А как же косички заплетать?! Ни бантиков больше не будет, ни хвостиков, так и придётся ходить каждый день с одним и тем же деревом на голове!

После того случая Маша тополиные серёжки на уши больше не вешала. Да и серёжки от других деревьев тоже не хотелось.

«Но эти пушинки не похожи ни на одуванчиковые, ни на тополиные, ни на какие другие. Они намного больше всех пушинок, которые я знаю… Летают не туда, куда ветер дует, а куда им хочется… А самое главное – они смеются!»

Маша вскочила с качелей.

– Может, они вовсе не пушинки? То есть пушинки, но не настоящие, которые для семечек… Они сами…

Что значит «они сами», она объяснить себе не могла. Так и бегала вокруг качелей, бормоча:

– Да что же это за пушинки такие, которые и не пушинки вовсе… Чтобы с ними разобраться, надо рассмотреть их поближе… Чтобы рассмотреть поближе, надо поймать хотя бы одну…

Она вспомнила, как сегодня вместе с рюкзаком прыгала за ними, скакала по дороге, лазала по каменной стене и, в конце концов, свалилась с качелей. Да, их так просто не поймаешь, надо потренироваться! Маша высоко подпрыгнула, хлопая руками над головой.

– Решила наловить себе комаров на ужин? – спросила мама.

Она так тихо подошла, что Маша снова подпрыгнула – но в этот раз от неожиданности.

– Мама! Ты зачем меня пугаешь? Каких комаров? Какой ужин?

– На кого же ты тут охотишься, если не на комаров? – Мама взмахнула рукой, отгоняя любопытного мотылька, который тоже интересовался, кого тут ловят.

– Мотылёк!.. – ахнула Маша. – Сачок!.. У меня же есть сачок! Я могу их поймать!

Она бросилась в дом и тут же вернулась с сачком в руках.

– Караул, – сказала мама, – биологическое равновесие в опасности.

– Ты боишься, что я всех бабочек с мотыльками поймаю? Нет, я только пушинок ловить буду. Хочу рассмотреть, что это за существа такие непонятные.

– Пушинка – это же семечка на парашютике, – напомнила мама, – куда ветерок её несет, туда она и летит.

– Мама, я знаю всё про семечки на парашютиках! Но семечки так себя не ведут, как эти пушинки!

– А как они себя ведут?

Маша не хотела говорить маме, что пушинки над ней смеялись.

– Непонятно они себя ведут, – пробурчала девочка. – Может, это совсем не пушинки, а кто-то ещё.

– Кто? – удивилась мама.

– Пока не знаю. Они беленькие совсем – значит, крови у них нет. Раз крови нет – значит, не животные. Летают без крыльев, людей не кусают – наверное, не насекомые. Ног у них много-много… Или это руки? Или руконоги?.. Мама, не мешай! Поймаю – разберусь!

Мама отправилась на веранду, а Маша спряталась за куст шиповника. Но прошло совсем немного времени, и ей надоело сидеть в засаде. Чтобы взбодриться, она накрыла сачком, а потом выпустила белого мотылька. Поймала в ладошку упавшее сверху серое перышко и пожаловалась прилетевшему воробью:

– Скуууучно!