Агентство "Лилит". Сказка об обречённой царевне (СИ)

Глаза привыкли к полутьме, и я увидела вокруг себя мощные колонны, украшенные не то рельефами, не то резьбой. Я огляделась и пошла в ту сторону, где виднелись проблески света. Тьму, образованную тенями колонн, стали всё чаще и чаще пересекать полосы серебристо-белого сияния. Судя по всему тут стояла светлая лунная ночь. Я вздрогнула, когда серебристый луч выхватил из сумрака человеческую фигуру с головой пса. Анубис! У меня было такое чувство, будто хранители времени заманили меня в ловушку и теперь я отвечу за все свои дерзкие вторжения в чужие владения. Сделав пару дыхательных упражнений, я заставила себя успокоиться. Это же рельеф. Всего лишь рельеф на колонне. Скорее всего я нахожусь в храме, окружённом колоннадой. Что с того, что египетские мастера изобразили на колонне Анубиса? Вот и Сехмет рядом с ним — богиня-львица. Никто из них не оживёт и не набросится на меня.

Итак, я в Древнем Египте. Я никогда ещё тут не была. Путешествуя во времени, я избегала появляться здесь. Меня всегда пугал царивший в этой загадочной стране культ мёртвых. Здесь так чтили смерть, её законное право занимать в нашем мире и в нашем сознании место, не менее значительное, чем жизнь… По-настоящему живыми здесь казались только боги, хранители установленного ими порядка. Я же то и дело нарушала этот порядок. И вот один из них встретил меня в сумрачной колоннаде, давая понять, что никому не уйти от возмездия.

Площадь перед храмом была пуста. Я вновь поёжилась — так величественно и зловеще выглядела огромная тень сфинкса. Чёрная тень на белой от луны площади. Сам алебастровый сфинкс, стерегущий вход в храм, казался уменьшенной белой копией своего бесплотного двойника. Тьма занимает куда больше места в этом мире, нежели свет, и мы, люди, должны держаться на светлой стороне, дабы она совсем не уменьшилась, позволив тьме воцариться повсюду. Интересно, какова моя тень, если иметь в виду оккультное значение этого слова? Я так часто погружаюсь во тьму, что, возможно, она когда-нибудь полностью изменит моё тонкое тело. Наверное, когда жизнь покинет меня, оно сольётся не с астральным светом, а с вечной тьмой…

Глядя на сфинкса, я вспомнила один старинный роман, который читала в юности. Это была история древнегреческого философа. Он много лет странствовал в поисках смысла жизни. В результате лишь впал в депрессию, а после того, как он заболел в Египте лихорадкой, его стали периодически мучить кошмарные видения. Ему то и дело чудился каменный сфинкс, который ходил по площади и давил людей…

Рядом с огромной тенью сфинкса появились две маленькие, человеческие, а вскоре я увидела и тех, кто их отбрасывал. Двое бритоголовых мужчин в длинных одеяниях прошли, негромко переговариваясь. Наверное, жрецы. Я спряталась за колонной. Ещё не хватало, чтобы меня тут увидели. Единственное, что придавало мне некоторое сходство с местными жителями, так это густые чёрные волосы, немного не доходящие до плеч. Наряд же мой кого угодно поверг бы тут в смятение.

Вдали виднелись строения. Наверное, жильё. Я всё-таки умудрилась перейти в состояние неполного тайминга и в мгновение ока пересекла площадь. Кроме жилых домов там были мастерские, где, несмотря на ночное время, кипела работа. Один за другим вспыхивали факелы и масляные светильники, хмурые, деловитые люди озабоченно сновали туда-сюда. Уж не знаю, почему, но я подумала, что кто-то умер, какая-то очень важная персона, и приготовления к погребению идут и днём, и ночью. К тому же в жаркий период египтяне предпочитали работать после захода солнца.

Оглядевшись, я поняла, что нахожусь в крепости, напоминающей маленький город. Мастерские и маленькие домишки, где явно жили мастера, лепились к мощной стене — одной из тех, что окружали весь этот комплекс. Неподалёку возвышалась сторожевая башня. Я поднялась на её вершину. Странно было видеть, как мимо меня по крутой каменной лестнице скользят полуобнажённые воины. Будь я нормальной (согласно классификации братца Тео) женщиной, я бы, наверное, перегрелась от вида этих смуглых мускулистых тел. От факелов и накалившихся за долгий знойный день камней исходил такой жар, что тела воинов даже сейчас, ночью, блестели от пота. Особенно у некоторых… Нет, тут дело не в жаре. У двоих воинов тела блестели как-то неестественно. Такое впечатление, что они чем-то намазаны. Или обтянуты тончайшей плёнкой? Эти воины и в остальном отличались от других. Они были не смуглыми, а скорее просто загорелыми, а их лица… Один из этих парней слишком напоминал мне известного актёра англосаксонских кровей, чтобы сойти за египтянина. Не многовато ли путешественников во времени для одного древнеегипетского города? Наверное, я зря считаю себя такой уж исключительной.