Агентство Пинкертона [Сборник]

И миссис Гульд подала Крейну широкое резиновое пальто, кепи, автомобильные очки и перчатки с раструбами.

— Скорее, мистер Крейн. Он выезжает через десять минут. Какое счастье! Теперь вы можете совсем не расставаться с Перси!

— О, это редкое счастье, сударыня, — сказал Крейн, затягивая резиновый пояс.

— Мистер Крейн, посмотрите мне в глаза. Так. Помните… мы должны его спасти. Мы спасем его… против его воли! Идите. Всю ночь я буду молиться за вас!

И миссис Гульд обеими руками сжала негнущуюся автомобильную перчатку.

Дворецкий Том вел Крейна по лестнице, уставленной зеркалами. На поворотах Крейн с удовольствием встречал свое отражение, одетое в широкое автомобильное пальто. В начале аллеи стоял маленький, закрытый лимузин (хорошо знакомая Крейну марка). Хриплый спотыкающийся звук пущенного мотора путался у Крейна в ушах с шумом ночной листвы, похожим на шум воды. На террасе под электрическим шаром появился мистер Гульд без монокля, с легким пальто, переброшенным через руку. Крейн распахнул дверцу. Мистер Гульд выкрикнул адрес, исчезая в узкой бархатной коробке.

ГЛАВА VI. ЗНАК ЛОШАДИНОЙ ПОДКОВЫ

Совещание акционеров. — Объединенная станция. — Подкова счастья. — В специальном вагоне. — Сыщик и редактор. — Пробуждение Крейна.

Мистер Гульд выкрикнул адрес банкира Киттинга. Особняк Киттинга во всех отношениях уступал особняку Гульдов, но и он стоял над озером в узкой крайне-восточной полосе города и окна его тоже выходили в сад. Деревья касались листвой освещенных стекол; старая липа протянула к окну длинный корявый сук.

Верхом на этом суку сидел Крейн. Пальто, очки и перчатки с раструбами он сбросил внизу у автомобиля. Подтягиваясь на вытянутых руках, Крейн толчками продвигал свое тело по неровной коре. У плотно закрытого окна он лег грудью на сук и осторожно вытянулся. Вокруг круглого стола сидело пять джентльменов в расстегнутых сюртуках. Мистера Гульда еще не было в комнате. Двое джентльменов справа курили, положив ноги на стол. Слева двое других одновременно раскрывали рты, делая движения руками. Прямо против Крейна помещался унылый седеющий господин с носом, вытянутым во всю длину лица. Он печально качал головой и поднял руку внезапным движением дирижера на крутом музыкальном повороте. Джентльмены слева откинулись в кресла. Один из джентльменов справа осторожно переместил ноги со стола под стол и приблизил к лицу большой отпечатанный лист. Дверь отворялась. Все повернули головы к двери, пропускавшей мистера Гульда, Перси Гульд раскланялся и сел к столу. Читавший опять поднял лист. Крейн видел, как двигался его рот.

Потом произошло нечто необычайное. Маленький, полный, рыжий человек с темно-розовым мясистым лицом и челюстью, выдвинутой вперед (это был один из сидевших слева) вдруг закрутился в кресле. Он топал ногами, он вертел и махал руками, он, видимо, кричал, надрываясь и лиловея от крика. Все привстали, только Перси Гульд сидел, брезгливо опустив глаза.

Рыжий выбросился из кресла, ударился боком о стол, метнулся вперед и, задохнувшись, рванул окно. И вместе с визгом растворяющейся рамы вся масса звуков, только что скрытая за стеклом, стремительно бросилась в уши Крейна.

— Обследование! — кричал рыжий и розовый. — Правительственная комиссия!.. Вздор!.. Скажите лучше — Редж приказал! Подготовляют почву, мошенники!.. Кого мы тут обманываем, хотел бы я знать! Пускай другие разыгрывают английских лордов, когда всему свету известно, что их дедушка шил башмаки. И я вам приведу людей, которые расскажут, какие каблуки и носки и, черт возьми, пряжки были у них, у этих башмаков!..

Рыжий человек размотал галстук и теперь истерически рвал на себе рубашку.

— Акции!.. Через три дня вы будете закуривать трубку вашими акциями… Женам на папильотки наши акции!.. Вот что!

— Я опасаюсь, — сказал Перси Гульд металлическим голосом, — что форма, которую мистер Соме избрал для своих выступлений, не может способствовать деловому характеру нашей встречи. В таком случае не лучше ли нам своевременно разойтись?..

Соме взвизгнул необычайно злобно.

— Соме, замолчите. Замолчите, Соме, — повторял грустный джентльмен, помещавшиеся в центре (это и был Кит-тинг). Он, как гипнотизер, двигал перед лицом Сомса бледными руками.

Соме вдруг осел. Он прислонился спиной к окну, и Крейн увидел, что розовый и мягкий затылок Сомса переливается через край крахмального воротничка, переливается и дрожит, как плохо застывшее желе.

— Продолжайте, Персон, прошу вас, — сказал Киттинг.